Зачет по тварезнанию - стр. 13
А она с подозрением глядела на меня.
Видимо, сомневалась в моем умении мыть полы.
- Конечно, я буду рада помочь, - уверила я, хотя вряд ли была в своем энтузиазме столь же убедительна, как Торнсен.
- Ладно, можете на чердаке устраиваться, - выдавила бабуленция. – Но только чтоб без непотребств!
- Ни-ни! – заверила ее я.
У Торнсена внезапно случился паралич языка. Или он всё же дал старушке шанс.
Мы поднялись на чердак по скрипучей лестнице. Под Торнсеном она даже не скрипела, она стонала. Наверху было грязно и темно. Толстый слой пыли можно было, пожалуй, использовать вместо перины. В дальнем углу стоял старый сундук с полуразложившимся хламом. Места для двух спальников было завались.
- Вот здесь мы и будем жить половой жизнью, - вдруг подал голос студент, обводя рукой пространство, и до меня не сразу дошел смысл сказанного.
Совсем страх потерял. Нюх, совесть и чувство самосохранения. А ведь его еще не настигла кара за «мыть полы».
- В смысле, спать на полу, - с чуть заметной улыбкой пояснил он, и на его щеках прорисовались скобочки-ямочки.
- Зубки прорезались? Говорить научился? – не удержалась я, распинывая слой пушистой пыли, чтобы очистить место для рюкзака.
- А вы, наверное, думали, что у меня голова, чтобы зубами файерболы ловить? – с усмешкой поинтересовался он.
Вообще-то так и было. Но я не стала давать Торнсену еще один повод для торжества.
7. 6. Лайна. Декорации те же. Действующие лица – тоже. Включая косорыла.
Мыть полы пришлось. Тряпкой и руками. Руками и тряпкой. Перспектива спать по уши в грязи меня не привлекала. Хотя какое «по уши». Если бы я легла в слой чердачной взвеси, меня бы накрыло пыльною волною с головой. Я знала пару простеньких бытовых заклинаний, с помощью которых расправилась бы с напастью в два счета. Но если бабулька – ведьма, она может насторожиться, почуяв скачок магического фона. Конечно, наше с Торнсеном появление у избушки сложно отнести к релаксирующим мероприятиям. Учитывая многочисленное околонаучное барахло, навьюченное на студента, как на последнего осла (хе-хе!). Оборудование-то дремучая, как лес вокруг, бабулька вряд ли опознает. Но я бы на ее месте с такими гостями держала ухо востро. Как гребнерогий жутконос на кладке.
Пока я, еле ползая осенней мухой, в духоте чердака выметала пыль, чихала и драила темные от времени доски, снаружи слышался бодрый стук топора. Я задумалась, что еще можно было бы взять с собой, раз уж у Торнсена еще столько сил осталось. Чисто академически задумалась, потому что практической ценности эти идеи не представляли. Теперь я его уже ничем загрузить не смогу.