Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник) - стр. 55
Глава седьмая
Надежды мистера Эмберли провести остаток дня спокойно и мирно разрушил телефонный звонок посреди обеда. Сэр Хамфри сурово осуждал людей, имевших пакостную привычку звонить во время трапезы, и начал с пристрастием допрашивать дворецкого, кто именно зовет Эмберли к телефону и почему нельзя передать все на словах.
Услышав, что звонок от Бэзила Фонтейна, Фрэнк сказал, что подойдет. Несколько минут спустя он вернулся в столовую и на расспросы любопытной Фелисити ответил, что Фонтейн хочет, чтобы он заехал в Нортон после обеда.
– А для чего? – не унималась Фелисити.
– Очевидно, вспомнил некую важную и ценную деталь, – ответил Эмберли, накладывая себе салат.
– А меня тоже приглашал?
– Нет.
– Невежа, – заметила Фелисити без особой, впрочем, злости.
Эмберли приехал в особняк Нортон примерно в половине десятого, вечер выдался изумительно ясный и тихий. Особняк купался в лунном свете, отбрасывая на землю черные четкие тени. Дом выглядел неприветливо, шторы на всех окнах плотно задернуты, изнутри не просачивалось и лучика света.
Эмберли встретил Коллинз, провел его в библиотеку, располагавшуюся в левом крыле дома. Там уже ждал Фрэнка хозяин особняка.
Фонтейн извинился за то, что вытащил его из дома в столь поздний час, но он, Бэзил, только сегодня днем узнал от начальника полиции важную новость: Эмберли ведет собственное расследование убийства дворецкого. Поэтому Фонтейн хочет кое-что ему рассказать.
Тут он умолк – в библиотеку вошел Коллинз с подносом, принес кофе. Бэзил ждал, пока слуга подает чашку гостю, наливает горячую жидкость из кофейника. А потом вдруг, не обращая внимания на присутствие камердинера, взял с подноса большой шарообразный бокал для ликера и произнес:
– Я говорил с Коллинзом по поводу того, что случилось с Доусоном, но, к сожалению, он не многим помог. Тем не менее полагаю, ему об этой истории известно больше, чем мне. Хотя Коллинз утверждает, что Доусон крайне редко обсуждал свои дела со слугами.
Эмберли покосился на безразличную физиономию слуги:
– У вас не создалось впечатления, что Доусону было что скрывать?
Коллинз ответил тихим, невыразительным голосом:
– Нет, сэр. Я с ним мало общался. Мы были не слишком дружны.
– То есть вы испытывали неприязнь друг к другу?
– О Боже мой, нет, сэр, ничего подобного. Если б между нами случались стычки, я не остался бы служить в этом доме.
Эмберли отвернулся к камину.
Через минуту Коллинз вежливо спросил:
– Желаете, чтобы я подал что-то еще, сэр?
– Нет, это все, – ответил Фонтейн. Подождал, когда слуга выйдет, а потом сказал, что ему удалось найти дворецкого, замену Доусону.