Зачем ты ушел к ней? - стр. 23
Машина уезжает, а я осматриваюсь и улыбаюсь. Кажется, будто я одна здесь. Участки, крыши домов, плодовые деревья вдоль заборов засыпаны снегом. И такая тишина…
— Анют, — прерывает мою минутку единения с природой бабушка.
Видимо, услышала звук мотора, вот и вышла посмотреть. Только валенки натянула и лёгкую телогрейку.
— Бабуль, ну куда ты в таком виде выскочила? — спрашиваю я. — Давай в дом.
— Ой, — отмахивается она. — Подумаешь, пять градусов мороза. Вот раньше зимы были…
— Давай все же в доме расскажешь мне об этом, — настаиваю я.
— Идём, я как раз чай с чабрецом заварила. А ещё ваши с Леськой любимые пирожки с яблоками испекла. Антоновка же всю зиму храниться может, да я ее только в начале декабря и снимала, тепло же было.
Пока бабушка делится своими сельскохозяйственными делами, мы проходим в дом, снимаем обувь и верхнюю одежду, и я начинаю выгружать на стол в кухне продукты.
— Анька, ну зачем столько? — всплеснув руками, бабуля качает головой. — Есть у нас тут магазинчик, да и Марина с Валерой приезжают раз в две недели. Вы со Славкой давно, правда, не заглядывали. А сейчас ещё и Леська вернулась, чай, не бросит бабку.
— Ты же знаешь, что у Славы в конце года много работы, — улыбаюсь я. — Но ты лучше расскажи, как сама. Может, лучше в город вернёшься на зиму? Там все в шаговой доступности: и магазины, и аптеки, и поликлиники.
— Да ну, Анют, господь с тобой, — бабушка разливает по чашкам ароматный чай. — Здоровье у меня лучше, чем у молодых, будет. А тут мне хорошо. Спокойно, тихо… Вот чаек попиваю, телевизор смотрю. Да и интернетом умею пользоваться, подарили вы мне этот смартфон. Ой, а Леська как приехала… — продолжает тараторить без остановки, подвигая ко мне тарелку с пирожками. Видимо, общения бабуле все же маловато, здесь мало кто из соседей остаётся на зиму. — Так, что я говорила? А, Леська приехала из своей Европы. А красавица какая. Шубка мягкая, сапожки блестящие. Жаль, конечно, что с этим ее Юргеном, Йоргуном…
— Йоханессом, — подсказываю я, вспомнив имя Олесиного норвежца.
— Точно! Жаль, что не срослось. Но и тут у нее уже мужчина есть, — понижает тон бабушка, будто боится, что нас здесь кто-то может подслушать. — Правда, показывать его не захотела мне.
— Вот как? — усмехаюсь я, подумав, что сестра вряд ли сильно изменилась.
Все так же пытается устроиться в жизни за счёт мужчин. Хоть какой, но лишь бы был. И как она без чувств с ними в постель ложится?
— Ага, — кивает бабуля. — Забирал ее отсюда. К дому, правда, не подъезжал, на пригорке ждал, но я машину видела. Дорогая, наверное… Такая черная, большая. Вот как у Славика! — находит она неудачное сравнение, а у меня даже щеки гореть начинают.