Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат - стр. 11

Есть и иная, выглядящая довольно конспирологически, версия, которую впору назвать «аббревиатурной»:

Мутировав, изменив словокорневой смысл, слово «брак» вернулось на Русь во времена христианизации, пишет неизвестный форумчанин:

Б – БОГ

РА – СВЕТ, ОСВЕЩЕНИЕ

К – КОЛЬЦО – ОБРУЧ – ОБРУЧЕНИЕ

Итого получается: БОЖЕСТВЕННЫМ СВЕТОМ ОБРУЧЕННЫЕ

Для меня же в слове «брак» всегда звучал отголосок «братства» как высокой дружбы. Брак и братство для меня – одно. Своей жене я брат, она мне – сестра.

Так и живем.

«Гражданским» в обиходе называют брак без регистрации. «Живут в гражданском браке» – значит, доверяют (или наоборот, не доверяют) друг другу настолько, что имеют дерзость годами оставаться для государства с его органами регистрации, учета и опеки ничем не связанными друг с другом, то есть холостыми, неженатыми.

Меж тем семья, пусть и неофициальная, образована, и это приходится признать если не государству, то хотя бы окружающим.

На самом деле гражданским называется вовсе не брак без регистрации, а только-то брак без венчания – то есть соответствующего церковного обряда. Гражданский – значит не церковный.

Эта путаница образовалась примерно сто лет назад, когда возникло само понятие гражданского брака. Нарастающий урбанизм (стремление людей в крупные города) не пощадил сравнительно маленьких – деревенских, поселковых, цеховых – общин, где главенствующую духовную роль играли церковные приходы со священниками во главе, распоряжавшимися личной жизнью прихожан, в том числе их личными семейными отношениями. В эти самые отношения лезли, не стесняясь, прямо в обуви, копаясь в душах исповедовавшихся с особым пристрастием. Чуть позже страсть распределять, кто с кем должен ужиться, целиком заимствовали у церкви комсомольские и партийные органы, устраивавшие публичные судилища тех, кто недостаточно образцово вел себя в браке.

Но это случилось уже при ослаблении вездесущей роли церкви и соответствующем усилении роли светского государства, немедленно предоставившего обществу свои аналоги церковных обрядов – пусть ущербные, лишенные глубокого метафизического смысла, предельно обедненные двухмерным официозом, но аналоги.

Что же было отвергнуто?

Церковный брак, признававшийся государством в течение, по крайней мере, нескольких столетий.

Государство сказало: расписывайтесь при мне, я отныне есть ваша церковь. Если хотите, можете и обвенчаться, но главное здесь – я.

Для того чтобы понять причины этого отчаянного со стороны государства шага, должно вернуться к самым началам цивилизации.