Зачем человеку думать. На берегу мыслепотока - стр. 3

Разум можно назвать светом – потому что он освещает те явления, с которыми встречается человек. Отсюда известная идиома: «свет разума». Зрячим этот свет можно назвать потому, что он способен осмысливать эти явления, то есть видеть, улавливать смыслы, в них таящиеся. Вот и получается – зрячий свет.

Под лучами разума всё расцветает, как под лучами солнца. Расцветает смыслами, которые удалось уразуметь.

Мы очень мало знаем о том, как устроен разум. Многие его свойства относятся к области Тайны. Но жизнь полна смыслов, каждый из которых можно воспринимать или не воспринимать, понимать по-своему или руководствуясь чьим-то объяснением. И только разум позволяет нам видеть черты и краски смысла, позволяет осмысливать жизнь и мироздание.

Не будем забывать и о том, что многое зависит от тебя самого: чем загружаешь свой разум, на что направляешь луч его внимания.

Соблазнительно сказать себе, что думать надо затем, чтобы узнать, как устроено всё вокруг. То есть ради любознательности.

Но ведь ясно, что узнать про всё-всё человеческих сил заведомо не хватит. Даже сил всего человечества.

Значит, стоит начинать с того, чтобы понять, что же стоит узнать именно тебе, и что же стоит узнать прежде всего. Установить какие-то приоритеты. Так начинается ориентирование.

Правда, мы не всегда с этого начинаем: до приоритетов надо дорасти. Но когда-нибудь стоит начать именно с этого.

Зрячему свету разума могут противодействовать многие обстоятельства психофизиологического характера. Затемняющая сознание болезнь… Не в меру разыгравшиеся эмоции… Наркотическое опьянение или одурение…

Но порою вспышки этого зрячего света, которые могут проявиться в самых разных условиях, говорят о его присутствии даже там, где он, казалось бы, уже невозможен. Так что во внутреннем мире он может быть занят своей особой работой, незаметной извне.

Не будем судить о чужом разуме, если это не связано с возможностью помочь человеку. Начнём с заботы о своём собственном.

Зрячий свет разума иногда может показаться слишком уж пронзительным. Ведь он опирается на внутреннюю органичную осмысленность мироздания. Поэтому проникает сквозь маскировочные покровы, которыми мы порою стараемся его затенить.

Возникает соблазн как-то умерить эту пронзительность, нарушающую комфорт привычных рассуждений, схем и подходов. Хочется отойти хоть немного в сторонку, откуда можно посомневаться в несомненном, где можно поиграть в собственные конструкции представлений о мире.