Зачарованная кровь - стр. 22
– Я и без обнаглевших графов, вдобавок ещё и еретиков, прекрасно знаю это самое предназначение.
– Тут я поспорю…
Он складывает руки за спиной, отчего полы халата расходятся сильнее, обнажая торс с хорошо развитыми, рельефными мышцами бойца. На левой стороне груди, над сердцем, замечаю чёрную татуировку: изображение раскинувшей крылья птицы, у которой вместо перьев – острые кинжалы. Родовой герб, сокол Иглейских. Но изучить рисунок лучше не удаётся, Анвар отходит к моему столу и широким жестом разворачивает к себе стул, чтобы затем усесться с грацией чёрного сервала на охоте.
– Итак, о магах ты, похоже, не знаешь ничего, – тоном начинающего лекцию учителя заводит он, на что я закатываю глаза, чувствуя, как руки уже довольно неприятно затекают.
– Всё, что мне нужно, я знаю. Что вы – отродья Харуна, злобного брата Сантарры, который стережёт врата в безвременье. Он дал магам часть своих сил, чтобы вы утащили во мрак как можно больше людей…
– Магия – это естественная сила природы, – тут же перебивает меня Анвар, заткнув одной чёрной искрой в глазах. Неуютно ёжусь от пронёсшейся в воздухе силы, так напоминающей былую хватку отца. – Она сама выбирает носителя и идёт с ним от рождения до смерти. От неё нельзя отказаться, нельзя заглушить – сожжёт изнутри. Один младенец на тысячу. Едва дитя сотворит первое чудо, как его дом крушат жрецы Сантарры. Знаешь ли ты, будущая королева, как по твоей стране прокатываются крики и плач всякий раз, когда загорается костёр, и в него бросают ни в чём не повинного ребёнка?
– Это цена за мир. – Я опускаю глаза, рассматривая узоры ковра на полу. Заученные, вдолбленные в голову слова кажутся как никогда пустыми. – Столетия назад велись непрерывные войны из-за бесчинства магов, которые поработили все континенты. Но люди избавились от этой заразы.
– И теперь за грехи прошлого платят невинные. Конечно, у тех магов, которые рождаются в… правильной семье, шансов на выживание больше: к примеру, мой отец и не собирался сдавать неудачного первенца жрецам, да и в Манчтурии к этому вопросу более лояльны. Теперь я вижу, насколько удачным решением было отправить меня в Велорию, – он приглушает голос, будто если говорить тише, то есть шанс пробраться глубже в нутро, и в этом абсолютно прав. Замираю, не дыша смотря в завихрения прозрачной радужки его топких глаз. – Это что-то большее, чем отдельно я и ты, Виола. Твоя мать воскресила тебя, чтобы положить конец вражде, соединить голубую кровь с магической, и она умерла за это. Ты ведь и не живёшь по-настоящему! Вся сила, которую в тебя влили при рождении, уходит на поддержание жизни, чтобы ты росла и развивалась, не отличалась от живых. Но твоя кровь тебя не греет, тебе недоступны радости тела, потому что для этого нужна ещё капля магии извне. И тебе никогда не будет дано управлять этим, чувствовать нити в воздухе, которыми можно сделать вот так, – он громко щёлкает пальцами, и верёвка, наконец, сваливается с моих запястий.