Зачарованная кровь - стр. 12

– Превосходно, граф, чудесная музыка! – оглушительно взвизгивает и хлопает первой Глиенна, и это моментально меня отрезвляет: посторонних капель на теле больше нет, лишь отголоски и странно зачастивший пульс. – Что это за инструмент?

– Благодарю, миледи. Это фейнестрель, народный инструмент моего края, – криво улыбается Анвар уголком губ, на мгновение склонив голову. Волшебная флейта вновь прячется в его расшитом серебряными нитями рукаве.

– Как мило, что вы чтите традиции и учите своих детей музыке простого люда. – Отец поворачивает ко мне голову, и я без лишних слов понимаю, что от меня требуется реакция, но отчаянно теряюсь.

Что это, болотные духи, вообще было? Это точно не просто музыка.

– Спасибо, граф, – глухо и растерянно выдавливаю я, прилагая все усилия, чтобы не смотреть на его лицо. Почему-то есть ощущение, что найду в прозрачности глаз веселье победителя. Только не понимаю, в какой игре.

– Рад, что вам понравилось, Ваше Высочество. Не окажете ли честь выпить со мной ваших столичных вин? В Манчтурии несколько другие напитки. И нравы.

– Безусловно, Виола будет рада проявить гостеприимство, – с непреклонным нажимом отвечает за меня отец, и приходится покорно подойти к графу. Ноги невозможно тяжёлые, словно впрямь полдня провела в седле.

Анвар поворачивается и подставляет мне согнутый локоть, и вариантов нет, кроме как принять жест. Прокатившая по позвонкам дрожь становится чётче. В носу ещё свербит от запаха травы и петрикора.

– Прекрасно выглядите, миледи. – Я почти и не слышу этого дежурного комплимента за стуком крови в висках, зато от короткого шёпота по шее пробегают мурашки: – Но с бабочкой было лучше.

Терпкий аромат чернослива, горько-сладкое ягодное послевкусие на языке. Глоток вина удивительным образом приводит в чувство, и я удобнее устраиваюсь на диванчике в приватном углу, пока граф Эгертон занимает кресло напротив, наполнив свой бокал. Он двигается завораживающе лениво, будто даёт мне лучше себя рассмотреть, но я и без того вижу руки и плечи бойца под строгим сюртуком, напоминающим военный китель. Уверена, что и он Анвару не чужд. Обычно в этом уголку я провожу все балы, в компании Маисы или лорда Белларского – уютно отгороженном от остального зала вазонами и канделябрами, с небольшим круглым столиком для напитков и хоть какой-то возможностью представить, что на макушку не направлены десятки взглядов.

– Признаюсь, я вам благодарна, – неожиданно для меня самой вырываются слова, которые спешно заглушаю новым глотком. Это точно была не я, а какая-то слепая пульсация в кончиках пальцев, не покидающее грудь волнение.