Зачарованная Эви - стр. 34

Я оглянулась. Остальные ощерили на него клыки – потешались за мой счет. Я сделала вид, что сейчас брошусь на них, и дернула господина Питера за собой.

Они все разом попятились и расхохотались.

– Прошу прощения! Господин Питер, вам не больно?

Если бы я случайно вывихнула ему плечо, можно было бы вправить.

Нет ответа. Взгляд у него остекленел. Я покрутила его руку и не ощутила никакой боли, только страх…

…И этот страх пробудил во мне огрскую ярость. Да как он смеет бояться, когда я желаю ему только добра?! Мне же ничего не стоит взять и вывихнуть ему руку, а потом вылечить его. Тогда он поймет, что небезразличен мне.

Тьфу! О чем я только думаю?

Я привела его к границе участка, легонько надавила ему на плечи, чтобы он сел, и опустилась на корточки рядом с ним, боком к банде, чтобы держать их в поле зрения. Они вернулись к прежним занятиям – жевали полоски сушеного мяса, медленно, чтобы растянуть удовольствие.

– Здравствуй.

Я попыталась изобразить очаровательную улыбку.

Его страх не уменьшился.

ССахлУУ, держась на почтительном расстоянии, по-огрски подсказал мне, будто учитель – ученице:

– Скажи ему, что хочешь, чтобы он был счастлив.

Я послушалась. Господин Питер только дернулся в сторону.

– Я никому не позволю тебя есть. Они ведь тебя не съели, сам посуди. А в обычных обстоятельствах ты уже был бы у них в желудках.

У него все-таки сохранились остатки здравого смысла, и он меня понял. Я ощутила, как логика возобладала, а страх чуточку утих.

– У тебя получается, – отметил ССахлУУ по-огрски. – СзЭЭ эММонг ААх форнс.

– В каком-то смысле, – добавил ЭЭнс, тоже по-огрски. – Не как мы. Но очень хорошо! – добавил он полушепотом.

А я хотела научиться, как они, – быстро и надежно.

Остаток дня я посвятила опытам. Говорила тише, громче, выше, ниже, напевно и отрывисто. Заставила ССахлУУ и ЭЭнса показать, как надо, и подражала им. Как по мне, идеально только у них получалось, а у меня нет.

Настал вечер. В конце концов господин Питер немного расслабился, но не благодаря моим стараниям. А я окончательно рассвирепела. Конечно, он не был виноват в том, что у меня ничего не вышло, зато становился съедобнее с каждой минутой. Успокоили меня только три полоски сушеного мяса.

Ночью я наворовала еще мяса и весь следующий день – мой двадцатый – упражнялась в зЭЭне.

Господин Питер уже совсем перестал меня бояться и лишь слегка опасался остальной банды. К полудню он спросил, почему мы его не съели.

– Я что, слишком жилистый?

Мы рассмеялись.

– Тощий – это да, но уж точно не жилистый, – усмехнулась я. Или это я кокетничаю?