Забытое королевство - стр. 35

Около трех часов пополудни базарный день достигал своего апогея, после чего торговля постепенно начинала сворачиваться. Ближе к четырем наступало “время коктейля”.

Вдоль Главной улицы располагались десятки “престижных баров”, и именно туда направляли свои стопы страдающие от жажды деревенские жители обоих полов. Обычным китайцам подобное явление незнакомо. Это не значит, что китайцы не пьют – просто вино у них ассоциируется скорее с застольем, и пить его принято в основном за ужином с друзьями. Женщины в Китае вместе с мужчинами не пьют, так что подобные застолья – исключительно мужская привилегия. Ради соблюдения приличий китаянки вообще крайне редко пьют алкогольные напитки на виду у всех – они предпочитают отпить глоток-другой за закрытой дверью своих покоев. Завершение длительных переговоров китайцы обычно отмечают чашкой чаю без молока и сахара. После утомительного базарного дня многочисленные чайные в китайских городах наполняются дружескими компаниями мужчин и женщин, отдыхающих за чашкой чаю. В этом отношении лицзянские обычаи весьма отличались от общекитайских. Чайных в городе не было, а если кто и пил чай в течение дня, то его заваривали в миниатюрном глиняном чайничке на жаровне где-нибудь в дальней комнате. Все – мужчины, женщины и дети – пили вино: белое жи или сладкое иньцзю. Ни один уважающий себя ребенок старше двух лет не отправлялся в постель, не выпив перед сном чашечку вина.

В “престижных барах” на самом деле не было ничего престижного, да и барами их не назовешь. Это были обычные лавки, где помимо соли, сахара, солений и галантерейных товаров продавали вино – его либо наливали в собственные кувшины посетителей, либо пили на месте. Все лицзянские лавки были небольшими, и кроме прилавка, выходившего на улицу, в них имелся второй прилавок – он шел перпендикулярно первому, вдоль узкого прохода от двери к внутренним комнатам магазина. У этого прилавка ставились две-три узкие скамейки, и на них рассаживались посетители, прихлебывая вино. То, что проходом пользовались и жители дома, в том числе собаки, задевая посетителей и время от времени проливая их вино, никого не смущало. На такие мелкие превратности жизни в Лицзяне никто не обращал внимания.

Выпить вина в любой из лавок мог кто угодно, однако некоторые крестьяне облюбовывали те или иные конкретные лавки. Постоянные и верные посетители налаживали прочные отношения с хозяйкой и всегда предлагали ей первоочередное право на покупку товара, который они привозили на рынок. В качестве ответной любезности хозяйка давала им скидки на товары из своей лавки. Но этим отношения между постоянными клиентами и лавочницей отнюдь не исчерпывались: для многих из них хозяйка лавки была и посредницей, и банкиром, и почтальоном, и надежной советчицей. У нее оставляли на время корзины с покупками, чтобы не ходить по рынку с тяжелым грузом. У нее брали взаймы небольшие суммы денег под залог будущих партий товара или же подраставших кур и свиней. Когда клиент не мог расплатиться за напитки или покупки, хозяйка записывала их в кредит – точнее, звала мужа или сына, который делал запись на примитивном китайском языке. Иногда крестьяне, в чьи деревни часто наведывались грабители, оставляли на хранение хозяйке кошельки с деньгами. Поскольку почта в отдаленные деревни не ходила, в качестве адреса клиенты указывали адрес винной лавки. Письма попадали в надежные руки и неизменно доходили до адресатов. К хозяйке обращались за личным советом по поводу помолвок и браков, рождения детей и похорон. Естественно, всякая хозяйка винной лавки обладала полнейшей информацией обо всех событиях в округе. Она знала биографии всех окрестных жителей в радиусе сотни километров от лавки, и во всем Лицзяне не нашлось бы тайны, которая не была бы ей известна.