Забытое королевство - стр. 3

В те годы я много путешествовал: помимо рутинных экскурсий и летних круизов, мне приходилось совершать и более необычные поездки. До Второй Японской войны жизнь в Китае была весьма приятной. Я также путешествовал и по собственной инициативе, всегда останавливаясь в даосских монастырях благодаря знакомствам моего друга с Западного озера. Я провел немало времени в Сиани, столице прославленной династии Тан, и в Дуньхуане, старой крепости той эпохи. Я часто говорил со своим духовным наставником, настоятелем монастыря, о своем желании поехать на запад Китая, в дальние тибетские провинции, так мало известные и китайцам, и иностранцам, но он всегда отвечал, что время еще не пришло. Позднее, когда японцы снова заняли Пекин и часть Шанхая, наставник сказал мне, что момент настал. Но как туда попасть? В военное время нечего было и думать о том, чтобы отправиться в те края в одиночку. Тут мне внезапно предложили вступить в “Китайские индустриальные кооперативы”. Я снова посоветовался с пожилым настоятелем, и он в подробностях предсказал, что произойдет со мной в последующие несколько лет. Все случилось в точном соответствии с его предсказанием.

Таким образом, в сентябре 1939 года я в качестве члена кооперативов отправился из Шанхая в Чункин, с чего и началось мое долгое путешествие на запад.

Дорога в Чункин в разгар японо-китайской войны была весьма непроста и чревата многими опасностями. Сперва я доплыл до Гонконга на голландском корабле, а оттуда небольшой французский пароход перевез меня в Кайфын. У меня было с собой огромное количество багажа, а в Кайфыне я повстречал группу миссионеров, которых эвакуировали в Чэнду наряду с другими сотрудниками Нанкинского университета. Они везли с собой несметное количество тяжеленных ящиков с научными приборами и другими техническими инструментами для университетских нужд. В Кайфыне творилось нечто невообразимое. Американские и английские миссионеры и бизнесмены метались по улицам и набережным, пытаясь отыскать свой багаж в высившихся там и сям грудах ящиков и чемоданов. Площади и парки были запружены требующими перевозки грузовиками и автомобилями всех возможных видов и моделей. Автомобильной дороги в Китай не существовало, так что все грузы отправлялись узкоколейным поездом, который добирался до Куньмина за двое суток. По-французски почти никто не говорил, а французские чиновники не знали английского. Поэтому несчастные миссионеры застряли в Кайфыне, хотя Шанхай они покинули двумя неделями раньше, чем я. Они не в силах были объяснить таможенникам, что за груз они везут с собой, куда они его везут и где он находится, – и, что еще хуже, не могли заполнить по-французски таможенные формуляры. Французские таможенники, обезумев от нашествия толп с чемоданами и баулами и невероятного количества бумаг, с которыми им приходилось иметь дело, просто выталкивали из помещения всех, с кем они не могли объясниться. Я заполнил для миссионеров бумаги, привел их к комиссару таможни и, рассыпаясь в любезностях по-французски, под руку вывел его из конторы и отвел в бар, где – под уничтожающими взглядами моих друзей – заказал все аперитивы, какие там только были. Через полчаса дело было улажено, и после обеда мой багаж и вещи миссионеров были погружены на поезд. Бедные мои друзья были на грани нервного и физического истощения, так что я убедил их поехать со мной в Ханой и ожидать прибытия поезда там. В Ханое я отвел их в замечательный отель “Метрополь” и, чтобы снять напряжение, напоил шампанским, заверив, что в этом напитке нет ни грамма алкоголя. Утром мы в положенное время дождались поезда, а на следующий день после обеда прибыли в Куньмин, прекрасную столицу Юньнани.