Забытое королевство - стр. 24

Лавки выглядели довольно темными и мрачными. Стеклянных витрин здесь было не встретить – на улицу выходили только деревянные прилавки, а товар выставляли на полках под ними. Однако, учитывая, что время было военное, лавки поражали разнообразием ассортимента. Тибетские караваны исправно и бесперебойно снабжали Лицзян товарами из Калькутты – как для местного потребления, так и для перепродажи в Куньмин. В Лицзяне можно было найти все лучшие марки английских и американских сигарет, любые ткани. Здесь продавались даже новые модели зингеровских швейных машинок. Цены, конечно, были довольно высокими, поскольку караван – самый дорогой вид транспорта в мире. В одной из лавок имелись небольшие запасы импортного пива по двадцать пять долларов за бутылку; позволить себе этот напиток богов могли немногие. Спички стоили пятьдесят центов за коробок – ими почти не пользовались, приберегая на крайний случай. Во многих домах в печи всегда оставляли несколько тлеющих угольков, и по утрам соседи заходили друг к другу, чтобы одолжиться огнем. Во всех лавках целый день горели курительные палочки, от которых курильщики зажигали трубки или сигареты. Горцы не признавали спичек. Они носили с собой кресало и запасы сухого мха – кусочек такого мха клали на кончик сигареты или в трубку, чтобы разжечь искру. Однажды я, пытаясь в дождливую и ветреную погоду развести костер, истратил почти два коробка драгоценных спичек, пока меня не пожалел проходивший мимо горец – у него огонь разгорелся моментально.

Лавки открывались ближе к полудню, а рынок начинал работать лишь после обеда. По утрам рыночная площадь и улицы пустовали. Почти ни у кого в городе не было наручных часов, да и стенные часы были редкостью. Даже в богатых домах часы держали скорее для украшения интерьера, нежели для того, чтобы узнавать по ним точное время. Такого понятия – точное время – просто не существовало. Часы в здании ямыня – префектуры – могли показывать девять часов, в другом месте – восемь или десять; да и кого это интересовало? Время определяли по солнцу. Когда оно поднималось над восточными горами, это означало, что пора вставать и готовить завтрак. Когда стояло высоко в небе – пора было идти на рынок. Назначать встречи на определенное время было невозможно, так что человек, с которым вы договаривались на восемь, мог прийти в десять, в одиннадцать, а то и в полдень.

В лавках, за редчайшими исключениями, заправляли женщины. Они в точности знали, что нужно клиенту, где это найти и насколько можно сбавить цену после упорного торга. Эти практичные, пробивные дамы никогда не упускали своей выгоды. Если торговке приходилось отлучиться, в лавке за нее дежурил муж. Мужья чаще всего сидели где-то у дальней стены с ребенком на руках, выходили к прилавку неохотно и оказывались абсолютно беспомощны – они не могли найти ни спичек, ни солений и не знали, в каком кувшине находится вино, которое спрашивает клиент. В большинстве случаев дело кончалось тем, что муж сдавался и предлагал клиенту зайти попозже, когда вернется жена. Даже профессиональные продавцы-мужчины в больших магазинах не умели обращаться с клиентом – они вели себя невнимательно и грубо, и всякий раз, когда важная сделка, казалось, вот-вот сорвется по их вине, они бежали за женой хозяина, чтобы та спасла положение.