Забытая сказка - стр. 6
А теперь, в конце 2024 года, те вампиры, что появились на свет после свержения Первоначального (вампиром становился не по обряду похороненный самоубийца) объединились с вервольфами в Союз против людей и зовут к себе ведьм…
«Слабые попытки… глупо… люди раздавят их…» – думала Тантра, заходя в кузницу и велением мысли зажигая очаг.
Инструменты, повинуясь ее взгляду, завертелись в работе, а девушка села на скамью и задумалась.
«А ведь я и вправду могла бы попробовать бежать… найти вервольфов… Но отец не выдержит пути через лес».
Монотонный стук молота о наковальню раньше успокаивал Тантру, теперь же она не находила себе места.
«Я могла бы убежать… если б не отец… а, все равно его жизнь кончена. Да и моя… жаль, что ничего не изменишь…»
Чувствуя себя разбитой и уставшей, Тантра ушла из кузницы, не доделав работу до конца.
Глава 2. Оборотень и вампир
В глубине леса есть поляна, которую покрывает высокая трава, имеющая рост в полчеловека. Инквизиторы избегали заходить туда, рассказывая сказки о змеях, – на самом же деле их останавливал страх перед вервольфьим городом.
Нет, они не знали всей правды о норах, уходящих глубоко в землю, но воздух, витающий над лугом, нес в себе черную ночь, сияющую луну, волчий вой и извечную жуть.
В один из серых дней октября пошел дождь, и земля вокруг входа в нору размякла.
– Ненавижу такую погоду, – сказал царь вервольфов Гектор.
В просторной норе было тепло. Посередине пылал очажок, и дым, клубясь, возносился вверх, к шумящему ливню. В норе стоял легкий запах волчьей шерсти.
Гектор-человек был невысокого роста, плотно сбитый и коренастый; смуглая кожа, черные волосы и карие глаза указывали на его южное происхождение. По выражению лица Гектора было видно, что он мало к кому испытывает доверие, – оно было сурово.
Его жена, царица Малия, была, напротив, белокожей, зеленоглазой, рыжеволосой и смешливой двадцатилетней женщиной. Что-то задорное чувствовалось в облике матери двоих волчат. Одного взгляда на ее лицо хватало, чтобы понять: она добра, умна, насмешлива и жизнерадостна.
Двое маленьких близнецов-волченышей резвились в углу норы, изредка повизгивая.
А вот пятый присутствующий не был вервольфом. Его выдавала излишняя бледность кожи, даже скорей ее сероватый цвет, а стоило ему приподнять свои веки с длинными ресницами – и в берлоге появлялся еще один источник света: его большие красные зрачки. Черты лица вампира были, пожалуй, не столь благородны, как у его тонколицых сородичей. Вампир этот будто бы спал, прислонившись спиной к сырой стене и уронив подбородок на грудь, но когда царь вервольфов Гектор расслабился и сам подумал о сне, Грэт спросил с неприкрытой ехидцей в голосе: