Забытая девушка - стр. 2
Эмили крепко сжала дрожащие руки бабушки.
– Я помню, как они спорили на крыльце. Дошло бы до драки, если бы мама не уговорила их остановиться. Она хотела забрать меня домой и присмотреть за мной, пока не родится ребенок, но твой дед не согласился. – Она выглядела потрясенной, будто ей в голову внезапно пришла какая-то мысль. – Представь, насколько иначе сложилась бы моя жизнь, если бы они забрали меня домой в тот день.
Эмили была не в состоянии это представить. Она могла думать только о своей жизни. Она попала в ту же ловушку, что и ее бабушка.
– Ягненочек, – узловатые пальцы бабушки поймали слезы Эмили, прежде чем они успели упасть, – не грусти. Ты вырвешься. Ты пойдешь в колледж. Ты встретишь мальчика, который будет тебя любить. У тебя появятся дети, которые будут тебя обожать. Ты будешь жить в красивом доме.
Эмили почувствовала, как у нее щемит в груди. Она потеряла надежду на такую жизнь.
– Сокровище мое, – сказала бабушка, – ты должна мне поверить. Я блуждаю в тумане между жизнью и смертью, и это позволяет мне заглянуть и в прошлое, и в будущее. В грядущих днях я не вижу для тебя ничего, кроме счастья.
Эмили почувствовала, как ее крепость трескается под напором нахлынувшей тоски. Что бы ни случилось – хорошее, плохое или нейтральное, – бабушка этого не увидит.
– Я так сильно тебя люблю.
Ответа не последовало. Взгляд бабушки снова затянуло паутиной, и он приобрел знакомое выражение замешательства. Она держала за руки незнакомку. Смутившись, она вновь взялась за спицы и вернулась к свитеру.
Вставая, Эмили стерла остатки слез. Нет ничего хуже, чем смотреть, как плачет незнакомец. Зеркало манило, но она и так чувствовала себя достаточно паршиво, чтобы смотреть на свое отражение еще хотя бы секунду. К тому же ничего все равно не изменится.
Бабушка даже не подняла взгляд, когда Эмили взяла свои вещи и вышла из комнаты.
Она остановилась наверху лестницы и прислушалась. Резкий голос ее матери приглушала закрытая дверь ее кабинета. Эмили попыталась расслышать глубокий баритон отца, но он, вероятно, все еще был на заседании факультета. И все-таки Эмили сняла туфли, прежде чем осторожно прокрасться вниз по лестнице. Каждая скрипучая половица была знакома ей так же хорошо, как и воинственные крики родителей.
Ее рука уже тянулась к ручке входной двери, когда она вспомнила про печенье. Величественные старинные часы ее деда показывали почти пять. Бабушка не вспомнит о своей просьбе, но ее покормят только после шести.
Эмили поставила туфли у двери, прислонила к каблукам небольшую сумочку. На цыпочках прошла мимо кабинета матери на кухню.