Забыть тебя невозможно - стр. 18

— Что за каменный век? Права женщин уже давно…

— Ты понятия не имеешь, что такое Ян, — перехватываю ее запястье. Чуть сжимаю, несильно, но вижу застывшее в глазах сестры возмущение.

— Ты хотел сказать, кто такой.

— Я сказал именно то, что хотел сказать.

Гирш — хороший друг, и на этом все. В остальном — полный мудак. И мне очень не хочется, чтобы Катя ощутила это на себе.

— Ну да, это в твоем стиле. Лучше расскажи мне, чего ты от Аринки хочешь? — интересуется меланхолично, сползая головой на ручку кресла.

— Все.

— Все — это, мой хороший, ничего, — задирает ноги и скрещивает их в воздухе, прежде чем закинуть на спинку.

— Че ты до меня докопалась?

Обсуждать с Катькой Аринку я не буду. Во-первых, потому, что она сдаст все до последней буквы, а во-вторых, не хочу наговорить лишнего. Громова и так на меня не самым позитивным образом реагирует.

— Ты первый начал. Не лезь в мою личную жизнь, и я не суну нос в твою.

Молчу пару минут, а потом спрашиваю:

— Как у нее вообще дела?

Сдаюсь. Мы за два года с Катюхой про Аринку не говорили. Пересекались на отдыхе, но тему Громовой не поднимали. И сейчас, конечно, не стоит. Но желание все о ней разузнать сильнее.

Я пытался все забыть. Оставить Арину навсегда. Если бы не вернулся, возможно, когда-нибудь и смог бы. Отпустил бы. Разлюбил.

Но я вернулся. Поэтому без вариантов уже. Она мне как воздух нужна. Одна только мысль, что она сейчас где-то там, рядом с этим Сашей-Пашей, из себя выводит. Тупым ножом по сердцу. Сначала так извращенно скребет, а потом раз за разом наносит удар. Почти смертельный. Но я все еще жив и даже пьян. Второе сегодня — прямое последствие первого. Хочется забыться, хотя бы на пару часов. Чтобы не думать, не выносить себе мозг, потому что конкретно сейчас ничего я сделать не могу.

— Нормально.

— Она изменилась.

— Два года прошло, вообще-то, ну так, вдруг ты не заметил, — губы сестры складываются в скептическую улыбку.

— Очень смешно.

— Но когда вы вместе, то определенно перемещаетесь во времени. Как были тупыми одиннадцатиклассниками, так и остались.

— Она тебе что-то говорила? Обо мне, говорила?

Интерес все нарастает. Брожу по Катькиному лицу чуть захмелевшим взглядом. Дымно. Особняк Гирша тот еще притон, если честно.

— Может, и говорила.

Токман мило улыбается и тянется к бутылке.

— Хорош, — выдираю из ее когтистых лапок свой трофей. — У тебя пол с потолком уже местами поменялись.

— Вечно ты строишь из себя папочку. Вообще, мы с ней на неделе после вашего милого рандеву в туалете виделись.

— И?

Бешусь от Катькиной нерасторопности и подаюсь вперед. Раздражают эти долгие паузы в такие моменты.