Забвение - стр. 23
Утром, выписываясь из больницы, я была уверена, что потеряла память навсегда. Но теперь, когда первый шок прошел, а в голове начала появляться определенная ясность, я начинала думать, что это далеко не так. Теперь я словно видела мост, который разрушился у меня в голове, – мост над пропастью, по которому я могла пройти к истине. Если я сама его сломала, защищаясь от полученной во время похищения травмы, то, вероятно, я могу его и починить. Нужно только понять как.
Черный цвет. Можно начать с него. Насыщенный, необычайно густой и темный черный. Я никому об этом не говорила, но этот цвет то и дело всплывает у меня в памяти, причем в самых разных обстоятельствах. И когда это происходит, по моему телу пробегает приятная дрожь, как будто кто-то очень нежно проводит пальцем по моей щеке, приподнимая мой подбородок, чтобы я взглянула на него.
Я понимаю, что абсурдно воспринимать цвет как живое существо. Но пару раз мне показалось, что за этим цветом я вижу что-то еще, более материальное. Глаза. Черные глаза. И они заглядывали мне прямо в сердце.
Но разве возможно, чтобы какое-то из утраченных мною воспоминаний доставляло мне удовольствие, а не боль?
Я вдохнула глубоко и медленно. Мне безумно, нестерпимо хотелось следовать за этим черным цветом, куда бы он ни звал меня. Я отчаянно хотела найти эти черные глаза и заглянуть в них. Я отчаянно хотела узнать, кому они принадлежат. Цвет притягивал меня, манил за собой. С рациональной точки зрения в этом не было смысла. Но я никак не могла выкинуть это из головы, испытывая буквально гипнотическое, маниакальное желание позволить этому цвету вести меня. Эта магнетическая сила не подчинялась никакой логике.
И я позволила этому желанию расти внутри меня, пока оно не завибрировало во мне и не рассыпалось мурашками по коже. Мне стало слишком жарко, и я сбросила одеяло. Голова гудела, я ворочалась с боку на бок. Шум в голове становился все сильнее, а потом меня начало трясти словно от температуры. Странная лихорадка.
«Кладбище, – подумала я. – Все началось на кладбище».
Черная ночь, черный туман. Черная трава, черные надгробия. Блестящая черная река. И этот взгляд черных глаз, наблюдающих за мной. Я больше не могла не обращать внимания на эти вспышки черного в моей памяти, не могла спрятаться от них, не могла сделать вид, что их нет. И знала, что не успокоюсь, пока не разберусь во всем этом.
Вскочив с постели, я натянула через голову рубашку, влезла в джинсы и накинула на плечи кардиган. Около двери своей комнаты я притормозила. В коридоре было тихо, только тикали дедушкины часы на первом этаже. Дверь маминой комнаты была приоткрыта, но свет в ней не горел. И если прислушаться, то можно было услышать, как она посапывает во сне.