Забудь свое имя - стр. 26
8
Проктор… Достаточно редкое имя; и необычное. По прихоти судьбы оно врезалось в память доктора математики профессора Вернера, руководящего сотрудника криптографического отдела радиоабвера. Но где и при каких обстоятельствах он сталкивался с этим именем? Единственное, что профессор помнил, – так звали героя книги. Какой?
Брюссельское гестапо перетряхнуло всю библиотеку на рю дез Аттребат, но не нашло в ней ничего подходящего. Позднее выяснилось, что месяца два спустя после ареста Аламо, когда наблюдение за виллой прекратили, пришел какой-то господин и, отрекомендовавшись инспектором бельгийской полиции, забрал несколько книг, которые принадлежали Аламо и его другу Эрнстрему.
На Принц-Альбрехтштрассе схватились за голову.
– Что за книги? Какие именно?
Хозяйка, привезенная в Леопольдказерне, рыдала, вспоминая… Жорж Санд, Мопассан, Филиппс-Оппенгейм… Бальзак… Ги де Лесер…
Книги прочли. В том числе и «Чудо профессора Ферамона» Ги де Лесера. Имя героя было Проктор. Остальное оказалось делом несложным: ключ к шифру установили, и перехваченные радиоабвером телеграммы перестали быть загадкой. Абвер и СД узнали о существовании людей под псевдонимами «Райт», «Сент-Альбер», «Дюбуа», «Деме», «Герман» и «Пибер». Расшифрованы были не все сообщения, а только те, что исходили от РТ-икс до 13 декабря 1941-го. Более поздние телеграммы, которые изредка удавалось перехватить и частично записать, не были прочтены – ключ из «Чуда» к ним не подходил. Зато контрразведке повезло в другом – одна из старых шифровок, прочтенная Вернером, содержала адрес: Брюссель, рю де Намюр, 12, Герман.
Адрес принадлежал Венделю…
После провала Аламо десять месяцев Иоганн водил за нос радиоабвер, ежедневно радируя Центру. Таблица связи, составленная для него Полем и одобренная Центром, служила прочным щитом против пеленгации. Это была изощренная система, при которой однократное прослушивание не давало в руки операторов даже самой тонкой нити. Каждый день месяца имел свои часы передач; каждый выход – свою частоту; часы и частоты сдвигались по определенной шкале. Кроме того, в процессе передачи Вендель трижды менял волну, что уже само по себе путало и сбивало с толку даже опытнейших операторов… Ухитряясь – крайне редко! – засечь его, запеленговать рацию они все-таки не смогли.
После несчастья с Аламо Ефремов и Данилов сменили адреса, документы и псевдонимы. Вендель остался жить, где жил, – он был женат, имел официальное положение в обществе и надеялся, что все обойдется…
И обходилось. До 16 октября 1942 года.
На этот раз гауптштурмфюрер Панвиц действовал осторожнее, нежели десять месяцев назад. Арест Аламо «экспромтом» был ошибкой – Эрнстрем исчез, а другие связи радиста нащупать не удалось. Брать Венделя было решено после проверки его окружения и слежки за домом. Панвиц лелеял мечту, что среди посетителей квартиры на рю де Намюр окажется и «финский студент».