Забери мою душу - стр. 35
Ребенок. Я воспитывал дочь Татьяны как собственную. Она родилась, развивалась и росла на моих глазах. Она впитывала мое воспитание. Я давал ей все, что необходимо, и по сей день даю. Я привязался к ребёнку и воспринимаю ее как родную. Анастасия, Нюся, моя девочка - тут я бессилен перед ребенком. Смысл жизни в нашем продолжении, в детях. Пусть она биологически не моя, но… Но бог смилостивился, когда отнял у меня возможность иметь своих детей, наказывая за пороки и отмывание грехов других, которые я, похоже, беру на себя, оправдывая перед законом. Он дал мне Настю.
Но потом появился он. И у Тани случился рецидив. А я не в силах помочь избавиться от болезни тому, кто не желает излечиться. И вот мы в разводе, моя бывшая вновь вышла замуж за первого мужа и совсем недавно родила ему еще одного ребенка. Мальчика. В этом заключается ее счастье и ее утопия. Я не вправе судить и лишать ее иллюзии…
- Да, я на стоянке, пусть Нюся выходит, я встречу ее в холле.
- Захар… - пауза, вздыхает, а я усмехаюсь в трубку. Таня думает, что сделала мне больно своим предательством и уходом. И до сих пор переживает по этому поводу. Святая женщина, даже не подозревает что души у меня нет. Я давно продал ее дьяволу за успех.
- Татьяна… - вторю ей, улыбаясь. Эта женщина вызывает во мне лишь светлые воспоминания. Никакой обиды и боли нет.
- Зайди. Нюся собирается. Чаем тебя напою, я пирог испекла, - тихо произносит она с виной в голосе.
- Ну что ты, Татьяна. Ты не виновна. У меня все замечательно, - отвечаю я. Молчит, готов поспорить, кусает губы. – Я жду Настю, - скидываю звонок, выхожу из машины, поднимаю ворот пальто и иду к подъезду.
Дышу. Холодно. Вчерашний холодный ливень принес заморозки. Надеюсь, эта маленькая дурочка Элина не заболела. Сумасшедшая женщина. И тоже больна. Гораздо хуже, чем Таня. Но если моя бывшая жена в свое время выбрала смирение, то Элина выбрала саморазрушение. Крайняя форма отчаяния. И меня опять цепляет. Я тоже не совсем адекватен. Мне нужны ее внутренности. Мне нужна ее болезнь. Я отрицаю понятие любви, но мне нравится вытаскивать ее из женщин как ненужный элемент.
- Папа! – вылетает из подъезда Нюся, и я ловлю ее налету, поднимая на руки. Да у Насти теперь два папы: биологический и я. Решили, что сейчас это будет правильно. Нет, мы, естественно, откроем ребенку глаза, когда она сможет это осмыслить. А по факту расскажем моей дочери, что я ей никто…
- Привет, Лисица, - заглядываю в хитрые глаза, рассматривает меня, обрисовывая пальчиком мое лицо. Она всегда так делает, когда скучает. Все еще скучает… несмотря на то, что с каждым днем отдаляется от меня. Ее настоящий отец теперь ближе и делает все, чтобы сблизиться еще больше и наверстать те годы, когда он не знал о ее существовании.