За золотым призраком - стр. 25
Сыновья сочувственно переглянулись. Старший заговорил первым, будто хвастаясь перед младшим, что и на его долю выпала возможность кое-что сделать для отечества и великого фюрера:
– Ты прав, отец. И я отлично помню, как в ночь на второе мая мы по приказу Аксмана[4] прикрывали небольшую группу прорыва, которая уходила из бункера имперской канцелярии по Фридрихштрассе. Русские пулеметчики прижали нас очередями около моста Вайдендаммбрюке, и мы, как тараканы, расползлись по развалинам ближних домов и сидели там до рассвета…
– А группа прорыва? – заинтересовался Отто и поставил на стол пустую чашечку, с интересом посмотрел на оживившегося Карла, по рассказам людей на субмарине, те, что были в окружении Мартина Бормана, они тоже уходили из бункера именно этим маршрутом. И что вместе с ними был и личный врач Адольфа Гитлера Штумпфеггер, государственный секретарь по пропаганде доктор Науман, адъютант Геббельса Швагерман. Был с ними и Аксман со своим адъютантом Вельтцином. Не все прорвались, кое-кто либо погиб, либо повернул вспять или сдался патрулям победителей…
– Группу прорыва прикрывал новенький «Тигр». Мы слышали шум боя, сильный взрыв. Но уже не до того нам было – снимали с себя мундиры и, полуголые, пробирались по домам. Я хотел сократить путь и воспользоваться переходами метро, но по чьему-то приказу из канцелярии метро уже было затоплено, чтобы эти варвары русские не прорвались в район рейхстага…
– Замолчи, Карл! – вдруг пронзительно вскрикнул Вальтер, словно ему в спину вонзился острый тамагавк индейца. – Замолчи, или я… я ударю тебя! – И вскочил на ноги, побледнев до такой степени, будто тысяча вампиров разом потянули из него кровь.
Отто тоже резко встал, готовый взорваться гневным окриком, но увидел, что творится с младшим сыном, увидел его пальцы, судорожно, словно пеньковую колючую петлю, рвущие галстук, затянутый на шее, и разом успокоился.
– Вальтер, ради бога! – Отто не на шутку встревожился за младшего сына – чего доброго, может и паралич ударить! – Ну разве можно так себя изводить? Ведь столько времени прошло! – Оглядевшись на опустившегося в кресло сына, он поспешил к шкафу, со стеклянной полочки взял пузырек с нашатырным спиртом и поспешил на помощь Вальтеру, который бился в приступе нервного припадка.
– Ненавиж у-у! – Вальтера били частые волны судороги. Он то хватался за край стола и натягивал на себя скатерть, то цеплялся за пиджак Карла, который безуспешно старался поднять и посадить его на диван у раскрытого окна в сад. – Ненавижу Берлин! Ненавижу воду проклятой реки Стикс, я уже купался в ней! В том царстве воздух и камни пропитаны людскими проклятиями… Уйдите все! Уйди-и-ите! Мама-а! – И он словно годовалый ребенок, насмерть обиженный чужими людьми, зашелся в беспомощном облегчающим душу плаче…