За зимой приходит весна - стр. 28
– Да уж, – поморщился Эдгар, – порой шея дает о себе знать после того случая. И я так больше не делаю. Но эти три дня – мои, и я буду распоряжаться собой, как хочу! А там снова тренировки – уже и не выпьешь. Скоро все это кончится, вернусь в Лондон – месяц будем кутить! Обмывать чемпионство, – он рассмеялся, – ну или поражение.
– Да конечно! – расхохотался Эван. – На сколько ты уже оторвался от Кабреры? Бедный парень просто не сумеет так извернуться, чтобы отыграть очки за оставшиеся гонки. Так что если вдруг ты не решишь подарить ему титул, то обмывать будем победу. Мы тут, кстати, на три дня? – спросил он, покосившись на танцующих девушек. – Или к тебе на продолжение?
Эдгар сник:
– Здесь три дня сидеть, конечно, смысла нет. Но домой нельзя. Так что сегодня здесь, а завтра поглядим.
– Почему это домой нельзя? – удивился Эван. – С каких пор тебя что-то останавливает?
– С тех пор, как отец вынудил меня жить с гарпией, – прорычал Эван. – Ну и потом не могу же я привести шлюх в дом, где живет моя сестра.
Эван расхохотался, покосившись на извивающихся на танцполе девушек.
– Да уж, их в приличное место не приведешь, – он с любопытством посмотрел на друга и ехидно добавил: – И каким образом тебя умудрились заставить взять себе в дом сестру? Чем ты так провинился перед родителями?
Эдгар изменился в лице, грозно посмотрел на бармена и велел:
– Оставь бутылку, друг, и пойди потанцуй с девочками, а то им скучно!
Бармен кивнул и тут же исчез, Эдгар разлил текилу и продолжил:
– Я уличил сестру и справедливо укорил за распущенность. А отец просто вникать ни во что не хочет, как всегда. А мама всегда ей во всем потакала!
Эван вопросительно вскинул брови.
– Ты хочешь сказать, что твоя сестрица малость того… неприличного поведения? Ты же мне ее всегда описывал как какую-то чопорную зануду. Как ее зовут-то, кстати, забыл, прости…
– Эванджелин, – проворчал Эдгар. – И я сам принимал ее за недотрогу. Но я слишком много времени провожу вне дома, а отец упустил ее! Это же его обязанность! Он должен был следить за ней, а они повесили ее на меня, еще когда мне было пять! – он выпил текилу, поморщился и налил себе еще. – Дело в том, что в последний мой приезд домой у нее начались боли в животе. Она пошла к врачу, тот ей что-то прописал, какие-то таблетки. Я решил узнать, не могу ли я чем-нибудь ей помочь, пришел в комнату, стал с ней разговаривать. Она стала меня успокаивать, что ничего серьезного с ней не случилось. Дай, говорю, посмотрю, что у тебя за диагноз, может быть, я могу проконсультироваться с кем-нибудь – врачей-то знакомых у меня, как ты понимаешь, хоть отбавляй. Беру я с ее стола медицинскую карту, открываю, а там черным по белому написано, Эван! Черным по белому: «Ведет половую жизнь с 19 лет». С 19 лет, Эван! Два года! А я ничего не знал!