За власть советов! - стр. 11

Моряки и солдаты быстро надавали по шеям эсерам, заставив тех в спешке покинуть поле боя. Достали из под грузовика Виктора. Затылок его был разбит до крови. Он был оглушен и водил глазами по сторонам, явно не соображая, что с ним приключилось. У водителя автомобиля нашлась чистая полотняная ветошь. Голову раненому обмотали ветошью, сверху нахлобучили бескозырку. На ногах Виктор держался не твердо, его покачивало, как пьяного. Приобняв его с двух сторон за плечи, кореша повели его на ближайшую остановку конки. В вагоне пострадавшего за дело революции усадили на лавку, согнав какую-то тетку. Он вроде бы пришел в себя, только все время осматривался вокруг и с беспокойством спрашивал:

– Куда это мы едем? – Ему отвечали:

– В экипаж. – Затем он спрашивал:

– А какое сегодня число? – Ему отвечали:

– 21 октября. – Он на пару минут успокаивался, а затем снова задавал те же два вопроса. Товарищи сделали вывод, что мозги свои он встряхнул изрядно. По приходу в экипаж Виктора доставили в лазарет. Осмотрев пострадавшего, и ответив на два все тех же вопроса, старый фельдшер сделал вывод:

– Сотрясение мозга. – Затем промыл рану, выстриг вокруг нее волосы, зашил рассеченную кожу, наложил свежую повязку, велел братве раздеть раненого до исподнего и уложить на кровать в лазарете. Медбрату велел поить пациента сладким чаем, еды не давать. Прописал постельный режим и покой. Друзьям сказал, что дней через пять – семь мозги у раненого встанут на место. Дело обычное. В лазарете в единственной палате на 6 коек уже лежали двое с поломанными руками и один с пробитой головой, пострадавшие в драках, и один матрос с воспалением легких. Железняков получил от фельдшера успокоительные снотворные капли и заснул.

2. Котов – Железняков.

Котов gришел в себя, лежа на узкой жесткой металлической койке, по типу казарменной, под жестким и колючим шерстяным одеялом синего цвета. Сильно болел затылок. Увидел слева от себя оштукатуренную стену, крашенную зеленой масляной краской. Ближе к потолку – побеленную, как и сам потолок. Под потолком на витом шнуре висела горящая лампа накаливания без плафона. Лежал он лицом к окну, за окном было темно. Пощупав голову руками, он обнаружил на ней повязку. Что-то в руках насторожило его. Повертев ладонью с растопыренными пальцами перед глазами, он удивился.

Ладонь была не его. Вместо хилой и корявой старческой лапки с дряблой кожей в пигментных пятнах и выпирающими венами он увидел сильную широкую лапу, с крепкими ногтями, в мозолях. Причем, в явно молодой загорелой и упругой коже.