За веру, царя и Отечество - стр. 8
Анастасия Михайловна настолько удивилась правильному произношению и чёткости ответа племянника, что отложила в сторону вилку и нож. Её густые изогнутые брови ещё больше изогнулись, а глаза василькового цвета округлились.
– Прошлая неделя для меня была не очень удачной. Один из моих грузовых пароходов сел на мель у берегов Шотландии. Страховая компания пока молчит, – меняя тему, пожаловалась она по-английски.
– Тётушка, мне приходилось читать о кораблекрушениях в тех местах из-за сложных навигационных условий. Густых туманов, например. – Четко произнося каждое слово, рассудительно ответил по-английски Владимир.
Анастасия Михайловна от удивления потеряла дар речи. Она даже покраснела от восторга, и на её лице проявились «полянки» веснушек.
– Во-ло-динь-ка! Ты такой юный и так много знаешь! Ты очень похож на моего покойного мужа, который был гением. Я уверена, Володинька, что тебя ждёт блестящее будущее. – Торжественно, как клятву, произнесла тётушка.
– Да никакая она не странная, как говорили мои родители. Анастасия Михайловна – прекрасный человек. И талантливый! Имеет пароходы, баржи, лесопилки… всего и не запомнишь! Этим же надо управлять! – подумал Владимир и встал из-за стола.
– Тётушка, ужин был просто отменный! Я вас очень благодарю! – он поклонился ей, потом подошёл и поцеловал в щёку.
– Как ты прекрасно воспитан! Я в восторге! – прошептала Анастасия Михайловна.
Тем временем Владимир подошел к роялю Эрара, стоявшему в дальнем углу.
– Точно такой же, как у нас! – подумал он и поднял его крышку. – Вы мне позволите побарабанить по клавишам?
– Володинька, барабань! – с готовностью согласилась его тётушка.
Владимир сел на круглый стул и прикоснулся пальцами к клавишам.
Запел он своим запоминающимся всем баритоном. Когда Владимир закончил «Дремлют плакучие ивы», сразу же, без перехода начал исполнять свой самый любимый романс «Гори, гори моя звезда»
Владимир закончил… В зале повисла тишина, которая прервалась громкими аплодисментами Анастасии Михайловны:
– Браво, Володинька! Браво! Браво! Гениально! Гениально!
В восемь часов сорок пять минут утра 24 августа Владимир Головинский вошёл в парадный подъезд Первого кадетского корпуса. Старый швейцар в расшитой золотыми галунами ливрее поздоровался с ним, а затем рассказал как пройти в дежурную комнату строевой роты.