За тридцать тирских шекелей - стр. 17
– Привет, друзья! Как долетели? – непринужденно спросил Трофимов, благо английским он владел вполне прилично.
– О, Иван! А мы гадаем – приехали вы или нет? – Крайтон, широко улыбаясь, привстал навстречу. Пожилой Манфред Бреннер тоже изобразил улыбку, хотя по утомленному лицу, окруженному седой норвежской бородой, было видно, что он не выспался: даже всегда ухоженная борода была растрепана. Они обменялись несколькими фразами вежливости, и Трофимов сел на свободный ряд за ними, заняв место у окна: в дороге он любил наблюдать за пейзажами и жизнью незнакомой страны.
Устроившись и вытянув ноги, он увидел, как Гонтмахер, торопясь, чуть не вприпрыжку, ведет от гостиницы невысокого худощавого мужчину в сером костюме, такой же шляпе и с раздутым коричневым портфелем в руке. Как только они поднялись в салон, двери с легким шипением закрылись, и автобус, наконец, мягко тронулся. Соломон занял кресло гида рядом с водителем, а его спутник прошел по проходу и остановился возле Трофимова.
– Не возражаете, если я сяду рядом? – снимая шляпу, спросил он по-русски, но с акцентом и ударением на последние слоги.
Иван Родионович вздохнул. Он любил располагаться вольготно, а напротив ряд был свободен, да и заднее сиденье тоже. Но отказывать без повода неловко.
– Присаживайтесь, – сказал он, скрывая недовольство за деланной улыбкой и незаметно разглядывая незнакомца. Кудрявый брюнет лет сорока, зеленые глаза, усики-стрелочки и бородка клинышком. Похож на мушкетера из известного фильма.
– Мерси! – попутчик положил на верхнюю полку портфель и шляпу, плюхнулся радом, развернулся, обнажая в улыбке крепкие белые зубы. Все, до коренных.
– Лукас Бланше, из Сорбонны, – улыбка была столь же широкой, сколь и неприятной. И вообще, Трофимову он не понравился.
– Иван Трофимов.
– Конечно, я вас узнал!
– Каким образом? Разве я киноартист?
– В «Науке и истории» было ваше фото! А вообще я читал все ваши публикации!
– Вот как?! – удивился Иван. – Не знал, что я так популярен во Франции!
– Да, да, мне очень интересовали ваши труды! – он то и дело переходил с английского на русский, которым владел средне. – Этот перстень… Вы держал его в руках! Ни один из исследователей древних артефактов не может этим похвастать! Наверняка он передал вам хоть крупицу своей энергетики. Я вам искренне завидую!
Трофимов ради приличия улыбнулся в ответ, но ничего не ответил. Разговаривать с французом не было желания, хотя первоначальная неприязнь исчезла. Он немного опустил назад спинку кресла и прикрыл глаза. Спутник оказался понятливым и больше не пытался завязать разговор.