За темными лесами. Старые сказки на новый лад - стр. 55
– Вы что-то хотите сказать? – продолжала она, по-хозяйски взяв «Анатомию» Грея под мышку, ценником к себе.
Еще два месяца экономии, и она сможет позволить себе этот учебник.
– Простите, если я чем-то обидел вас, мисс, – застенчиво ответил он. – Меня зовут Сэмюэл.
А он был бы симпатичен, если бы держался раскованнее…
Настороженность Беатрис немного оттаяла. Подумать только: жаркий солнечный день в самом разгаре, а на нем черный шерстяной пиджак и брюки! И крахмальная белая рубашка под изящно завязанным скучным галстуком застегнута до последней пуговки. Господи Иисусе, какой правильный. А ведь не намного старше нее…
– Просто… вы так симпатичны, но мне не пришло в голову ничего другого, чтоб завести разговор.
Еще более смягчившись, Беатрис улыбнулась ему и игриво поправила воротничок блузки. Казалось, он вовсе не так уж плох, если не обращать внимания на его чудаковатую чопорность.
Беатрис с сомнением погладила слегка набухший живот. Четыре месяца… Она ужасно стеснялась сообщить Сэмюэлу эту новость, но теперь-то только слепой не заметит. Глупо откладывать дальше, верно? Поэтому сегодня она собиралась порадовать мужа на славу и наконец-то разбить тонкую скорлупу скорби, до сих пор отделявшую его от нее. Нет, он не говорил об этом ни слова, но Беатрис-то знала, что он никак не может забыть трагической гибели жен – первой, а за ней, что еще ужаснее, и второй. Как ей хотелось вновь отогреть его и вернуть к жизни!
Солнечный луч блеснул в листве гуавы на дворе. Беатрис с наслаждением вдохнула аромат согретых солнцем плодов. Ветви гуавы гнулись под тяжестью бледно-желтых шариков, гладких и круглых, как яйца. Отблески света заиграли на двух синих бутылках, висевших на ветках, среди листвы заплясали кобальтовые зайчики.
Впервые придя в дом Сэмми, Беатрис озадаченно уставилась на пару бутылок, насаженных на ветки гуавы.
– Просто суеверие, дорогая, – пояснил он. – Разве ты никогда не слышала? Старики говорят: если кто-то умрет, повесь на дерево бутылку, чтоб заключить в ней дух покойного, не то его призрак вернется и не отвяжется. А бутылка должна быть синей, чтобы держать дух в прохладе: тогда он не набросится на тебя, разгоряченный яростью оттого, что мертв.
И вправду, Беатрис приходилось слышать что-то подобное, но уж от Сэмми подобных суеверий она никак не ожидала. Для этого он был слишком сдержан и рассудителен. Впрочем, скорбь часто толкает людей к самым странным поступкам. Может, с этими бутылками ему уютнее? Может, они внушают ему ощущение, будто частица души покойных жен – здесь, рядом?