За свои грехи - стр. 16
– Ну, не жадничай, полчашечки кофе можно же?
– Хорошо, четверть чашечки!
– Хоть четверть…
Он налил ей четверть чашки кофе, она с удовольствием выпила, поставила чашку на стол и опять взяла его под руку, положив голову ему на плечо.
– Ром, объясни мне, почему она считает, что лучше меня? – вдруг спросила Ксюша. – Я знаю, что это не так, но как доказать ей, что это не так?
Рома несколько секунд поразмышлял, а потом ответил ей:
– Маленькая, ты подумай – она просто завидует, понимает, что ты красивей, духовно выше, умнее, добрее, и поэтому на тебя негатив выплёскивает, старается унизить. И, скорее всего, это всё из вашего детства идёт…
Ксюша согласилась:
– Да, она мне тоже самое сказала. Родители нас своеобразно воспитывали. Где они только это прочитали или сами придумали, но мне они говорили, что Полина идеальный ребенок, а я плохая, Полинке – наоборот, что я идеальная, а она малолетняя преступница. И что из этого вышло – мы ненавидим друг друга, из меня получилось мягкотелое существо, не умеющее сопротивляться, а из неё – стерва. Она с раннего детства меня унижала. А родители таким образом хотели в нас дух соперничества выработать, чтобы мы успехов в жизни достигли. Не получилось.
– Почему ты себя мягкотелым существом называешь? – удивился он.
– Я «нет» не умею говорить, и «моё» тоже не умею говорить. Отец Герман мне тоже это сказал. Полинка догадывалась... И даже тебя попыталась у меня отобрать! Знала, что ты мне дорог…
– Это как? – поинтересовался он.
Ксюша улыбнулась:
– Она к тебе приставала? Ты думаешь, ты ей очень понравился? Любовь с первого взгляда? Она это делала из принципа, из ненависти ко мне, ей всегда всё моё нужно было. И джинсы, и майки, и косметика, и духи, и мужчины. Дух соперничества. Я полностью уверена, что у неё с моим мужем шуры-муры были. Что-то она больно много о нём говорит…
– Ты что, думаешь, я бы ею соблазнился? – возразил он. – Этой стервой? Я её уже хотел послать нецензурно, еле сдержался, да воспитание не позволило. Ксюшечка, маленькая, забудь. Я надеюсь, мы с ней распрощались…
Но Ксюша продолжала:
– Она сто тысяч долларов с меня требует…
– Господи! За что?
– Эта квартира была приватизирована на нас четверых: папу, маму, Полину и меня. Папа с мамой завещали свои доли в этой квартире мне. У меня теперь три четверти, а у Полины одна четверть. Она требует, чтобы я эту квартиру на двушку меняла, и ей сто тысяч отдала…
Он гладил её руку, потом переплёл свои пальцы с её пальцами и спокойно проговорил:
– Потом об этом поговорим… Решим, как быть…
Но Ксюша не успокаивалась: