За скипетр и корону - стр. 9

– И вы надеетесь добиться соглашения с Ганновером? Серьезного, прочного союза? – спросил Мантейфель.

– Надеюсь, – отвечал Бисмарк после короткой паузы. – Граф Платен был здесь. Вы с ним знакомы?

Мантейфель улыбнулся.

– Ну, – продолжал Бисмарк, – мы ничего не жалели: его осыпали всевозможными любезностями, дали большой крест Красного орла.

– Не Черного? – спросил Мантейфель.

– Ба! Надо же было оставить пороху про запас. Он и так был вне себя от счастья, и кроме того, я предложил ему семейный союз, которого Его Величество сам горячо желает и которым весь вопрос может быть решен сразу и самым дружелюбным образом.

– Я слышал об этом случайно, – вставил Мантейфель. – Вы думаете, что этот проект может удаться?

– В самом Ганновере к нему отнеслись благосклонно, – отвечал Бисмарк. – И в Нордернее так же, как в Мариенбурге, но время покажет, что из этого выйдет, для меня же важнее всего политика.

– А что обещал граф Платен в этом отношении?

– Нейтралитет – то же, что он уже сделал относительно принца Изенбургского.

– И союз, стало быть, заключен?

– Граф Платен, конечно, не мог сделать этого один; кроме того, ему хотелось, чтобы дело оставалось в тайне, дабы до времени не возбудить опасения во Франкфурте и Вене. Между тем он дал мне твердые заверения, и одновременно так едко высказывался о Бейсте и венской государственной канцелярии, что я не могу ему не верить.

– Извините, – вставил Мантейфель, – но, придавая некоторое значение этому ганноверскому вопросу, я отношусь к нему скептически. Насколько мне кажется, он ограничивается разговорами без положительного результата – уверениями и обещаниями графа Платена. Не лучше ли было в самом Ганновере сделать серьезные шаги? Георг Пятый – не Людовик Тринадцатый, а граф Платен – не Ришелье.

– Я сам об этом думал, – заметил Бисмарк. – Вы знаете, что аккредитованный здесь от Ганновера Штокгаузен состоит в родстве с Бодиссинами? Один Бодиссин, писатель, фельетонист, которого вам, может быть, называли, свел молодого Штокгаузена, служащего секретарем у своего отца, с Кейделем. Может быть, этим путем удастся добиться непосредственного влияния в Ганновере. Во всяком случае, повторяю, что серьезно желаю прочной и окончательной дружбы с Ганновером и сохранения ганноверского престола, и употреблю все от меня зависящее, чтобы прийти к этому результату, вопреки известному вам предубеждению многих пруссаков. С Ганновером тесно связан Кур-Гессен. Курфюрст, кажется, хочет идти по стопам ганноверского короля. Впрочем, этот вопрос меня мало заботит, он не династический.