За скипетр и корону - стр. 52
Вошедший спросил коротко:
– Господин Пьетри?
– В своем кабинете, – отвечал дежурный, полувставая с кресла.
– Спросите, может ли он принять Хансена, – он назначил мне аудиенцию на этот час.
Дежурный поднялся без дальнейших расспросов и вошел в кабинет императорского частного секретаря, дверь которого он через несколько минут отворил, сказав негромко:
– Пожалуйте!
Кандидат прав, датчанин Хансен, неутомимый агитатор в пользу Дании, вступил в кабинет секретаря Наполеона III.
Этот кабинет был большой, светлой комнатой, полной столов и папок с бумагами, актами и планами земельных участков. На заднем плане виднелась витая лестница на верхний этаж, дверь которого была задернута портьеркой из темного дама.
За большим письменным столом сидел Пьетри, еще молодой человек, стройный, с продолговатым лицом, отличавшимся тем ясным, спокойным, умно-оживленным выражением, которое придает правильная, логично распределяемая интеллигентная деятельность.
Он слегка поклонился Хансену, отодвинул пакет с письмами, пересмотром которых только что занимался, и любезно указал на кресло, стоявшее неподалеку от стола.
– Ну-с, – начал Пьетри, причем его ясные глаза внимательно устремились на сидевшего против него собеседника, – вы только что из Германии. Что же вы видели и слышали? Созрело ли дело? Каково настроение масс? Расскажите мне все, мы должны хорошо знать, что там делается, чтобы занять именно такое положение, какое следует.
– Позвольте начать с самого главного, – отвечал Хансен. – Я был, прежде всего, в Берлине и не упустил там ни единой возможности, чтобы разузнать о настроении государственных людей и всего населения, и думаю, что результат моих наблюдений верен.
В эту минуту на верху лестницы на заднем плане кабинета послышался шорох, широкая, падавшая складками портьера медленно поднялась, из-за нее выступил человек и поставил ногу на верхнюю ступень лестницы.
То был Наполеон III, спускавшийся таким путем из своего кабинета к своему частному секретарю.
Заслышав шорох отворявшейся двери, Пьетри встал.
Хансен последовал его примеру.
Император медленно спустился с лестницы.
Это уже не был тот статный мужчина, которого видели на портретах в натуральную величину над занавешенными тронными креслами императорских послов, повелительно державшим руку над короной и скипетром Франции и так гордо стоящим в ниспадающей императорской мантии, с высоко поднятой изящной, выразительной головой.
Это был старик. Полнота исказила стройность стана, болезнь сделала походку нетвердой, поседевшие волосы не ложились изящными прядями вокруг лба, но плоско ниспадали у висков, и почти всегда тусклые, только изредка вспыхивавшие мимолетными зарницами глаза смотрели безжизненно, утомленно, печально.