За скипетр и корону - стр. 45

– Но ведь мы в герцогствах только condominus[27], – вставил граф Менсдорф. – По Гаштейнскому трактату мы пользуемся там верховной властью только совместно с Пруссией.

– Позвольте, ваше превосходительство, – прервал Бигелебен, – именно этот пункт и приведет к столкновению, и если оно состоится, то мы окажемся в благоприятных условиях поборников народных интересов.

– Ну, мне это не особенно по душе, – сказал граф Менсдорф. – Я придаю очень мало значения симпатиям ораторов пивных и разных зенгер- и турнферейнов; по-моему, лучше бы у нас была такая армия, как у пруссаков. Но будьте так добры, приготовьте мне об этом небольшой меморандум с инструкцией Габленцу, чтобы я мог предложить их Его Величеству.

Бигелебен склонился почти перпендикулярно, а по лицу Мейзенбуга скользнула легкая самодовольная улыбка.

– Что в Германии? – спросил граф Менсдорф. – В Саксонии? Готовы ли там?

– Как нельзя лучше, – отвечал Бигелебен. – Господин фон Бейст горит нетерпением и прислал записку, в которой излагает необходимость быстрых действий. Он тоже считает созыв голштинских чинов лучшим средством разъяснить положение. Настроение населения в Саксонии превосходно. Не угодно ли вашему превосходительству взглянуть на записку фон Бейста?

Он открыл портфель, лежавший перед ним на столе. Менсдорф отодвинул и сказал со слабой улыбкой и легким вздохом:

– Откуда этот Бейст берет время столько писать! Что в Ганновере? – прибавил он. – Есть ли там надежда?

– Только что прибыл курьер с донесением графа Ингельгейма, – отвечал Бигелебен, вынимая из своего портфеля депешу и просматривая ее, – он доволен. Граф Платен вернулся из Берлина и уверяет, что все предпринятые там старания задобрить его и перетянуть ганноверскую политику на прусскую сторону остались тщетными. Он ничего не обещал и выразил графу Ингельгейму надежду, что в Вене оценят его образ действий.

– Да, я знаю ему цену, – сказал Менсдорф почти про себя, слегка пожав плечами. – А король Георг? – спросил он снова.

– Король, – отвечал Бигелебен, – слышать не хочет о войне и не перестает твердить, что спасение Германии в дружеском согласии Пруссии с Австрией. Но несмотря на это, если дело дойдет до разрыва, то король, конечно, будет на нашей стороне.

– Сомневаюсь, – протянул граф. – Король Георг, насколько я его знаю, немец и вельф, но не австриец. И наконец, в нем живы традиции Семилетней войны.

– Совершенно справедливо, – заговорил теперь Мейзенбуг, – что ганноверский король не австриец в душе, но я все-таки думаю, что он нам предан, несмотря на сильные прусские влияния. Нужно сперва попробовать предложить что-нибудь, отвечающее его идеям, – король грезит о величии Генриха Льва – граф Ингельгейм проведал через доктора Клоппа, что король сильно интересуется историей своих несчастных предков.