За Северным ветром - стр. 24
Тихо играла свирель. Её голос струился сквозь молитвенный шёпот, разливался по воображаемым землям, наполняя их жизнью. Игривая музыка танцевала златовласой берегиней у лесного озера, обращалась попрыгуньей-вилой, звенела свежей, летней рекой. Веслав вдохнул полной грудью лесной аромат и открыл глаза. Тихо шумел лес. Высокое дневное солнце пробивалось сквозь плотную, сочную листву, и воздух, дрожа, сиял в тёплых объятиях света. Музыка играла. Волшебная мелодия лилась отовсюду, сливаясь в симфонию пения птиц. Веслав обернулся: чуть поодаль, среди сплетённых ветвей деревьев стояла прекрасная дева. Её волосы цвета спелой пшеницы золотыми колосьями опускались до земли; голову украшал венок из полевых трав, в котором пели птицы. Сарафан был соткан из листьев, бусы – ягоды и цветы – источали дивный, пьянящий аромат. Глубокие зелёные глаза девы смотрели с таким теплом и добротой, что хотелось плакать. Плакать от беспричинного счастья, наполняющего душу, от проникновенного, чуткого, невероятно участливого взгляда Матери. Она улыбнулась, и солнце засияло ярче, а птицы запели радостнее.
Веслав, как заворожённый, смотрел на прекрасную Деву, не в силах отвести взгляд от Её лучистых глаз. Царевичу казалось, будто свет исходит от Неё, а не от солнца. И чем шире становилась Её улыбка, тем ярче светился мир. Её белоснежная кожа сияла, мерцала, горела огнём. Языки пламени обнимали пальцы живительным теплом, от которого на душе становилось спокойно и умиротворённо.
– А ты говорил, что не волхв, – прошептал рядом тихий, с хрипотцой, голос.
Веслав открыл глаза: тёплый огонь в огнивице всё ещё держал его за руки. Искрен смотрел на юношу и улыбался своей вечной улыбкой. Царевич некоторое время молчал, вспоминая видение. Нет, ему всё же не почудилось. Она действительно явилась ему. Юноша улыбнулся и посмотрел на старого наставника.
– Я видел Её, – обратился Веслав к Искрену шёпотом, убирая руки из огня и немного наклоняясь к старцу. Такие вещи нужно было говорить тихо. – Только Она ничего мне не поведала, учитель.
– Одно Её явление говорит о многом, Веслав, – ответил волхв. – Храни Её образ в своём сердце.
Искрен почтил Богов и спустился по ступеням капища. Царевич покинул Великобожие следом. Веслав хотел о многом спросить учителя, но не стал: юноша чувствовал, что старик более не ответит ему. Веслав молча шёл за наставником, и чем дальше они отходили от святого места, тем тяжелее становилось на душе у царевича. Видение Свагоры более не казалось ему таким тёплым и умиротворённым, а даже наоборот: теперь думалось Веславу, что Мать-Земля, одаривая его теплом, будто бы силу впрок давала. Будто бы действительно грядёт печальное время, и лишь видение великой Богини будет опорой в грядущих испытаниях. Юноша тряхнул головой, желая сбросить тяжёлые мысли, и огляделся. Солнце уже село, и святое место погрузилось в тёплые летние сумерки. Искрен ждал его у лодок. Учитель легонько кивнул своему ученику, положил на сердце руку. Веслав сердечно простился в ответ. Белоснежный старик спустился в лодку и взял вёсла. Лодочка медленно заскользила по озеру. Искрилась вода, заворачиваясь маленькими водоворотиками от взмахов весла. И в этих серебряных искрах слышалась та самая древняя, как мир, музыка.