За рекой, в тени деревьев - стр. 23

И полковник вспомнил, как однажды, когда он командовал взводом первого эшелона, а погода стояла дождливая, как всегда в те бесконечные зимы или, уж во всяком случае, во время всех парадов или военных смотров, д’Аннунцио, с черной повязкой вместо глаза и мучнисто-белым лицом, белым, как брюхо у камбалы, только что перевернутой на сковороде, сырой стороной кверху, и с таким видом, будто он уже вторые сутки мертвый, кричал им: «Morire non и basta!»[13] – и полковник, бывший тогда лейтенантом, подумал: «Какого рожна им от нас еще надо?»

Он слушал речь и в конце, когда подполковник д’Аннунцио, писатель и национальный герой, очевидный и патентованный, раз уж нужны герои – а полковник в героев не верил, – попросил минуту помолчать в память о павших героях, лейтенант покорно вытянулся. Но взвод его, который не слышал речи, потому что тогда еще не было громкоговорителей, а ветер относил слова оратора в сторону, как только наступило молчание в честь павших героев, единодушно и раскатисто рявкнул: «Evviva d’Annunzio!»[14]

Д’Аннунцио не раз поздравлял их с победами и взывал к ним перед поражениями, и они знали, что им кричать, когда оратор делает паузу.

Полковник, который тогда был лейтенантом и любил свой взвод, крикнул вместе с ними, словно отдавая команду: «Evviva d’Annunzio!» – тем самым выгораживая тех, кто не слышал этого призыва или речи, и пытаясь скромно, как и положено лейтенанту (если только речь не идет о защите безнадежной позиции или инициативе в бою), разделить с ними вину.

А вот теперь лодка проезжает мимо дома, где этот старый греховодник жил со своей актрисой – великой, печальной и не очень любимой, и полковник вспоминает ее поразительные пальцы и волшебно преображающееся лицо, – оно не было красивым, зато умело передать всю любовь, все величие, все восторги и всю боль на свете, – вспоминает, как легкий взмах ее руки надрывал ему сердце, и думает: «Господи, ведь оба они уже умерли, а я понятия не имею даже, где их похоронили. Но от души надеюсь, что в этом доме им все-таки бывало хорошо».

– Джексон, – сказал он, – эта маленькая вилла слева принадлежала Габриэле д’Аннунцио. Он был великий писатель.

– Так точно, господин полковник, – сказал Джексон. – Спасибо, что вы мне сказали. Никогда о нем не слышал.

– Я вам скажу, что он написал, если вам захочется его прочесть. Он неплохо переведен на английский.

– Спасибо, господин полковник, – ответил Джексон. – С удовольствием почитаю, если будет время. Домик у него подходящий. Как, вы говорите, его фамилия?

– Д’Аннунцио, – сказал полковник, – писатель.