За пять минут до ядерной полуночи - стр. 14
Виталий, обладавший определенным кругом знакомств среди французских репортеров, освещавших темы военно-технического сотрудничества, знал, что, вращаясь в орбите одних и тех же людей и интересов, связанных работой на солидные общественно-политические средства массовой информации, он рано или поздно обречен на знакомство с этой журналисткой. Поэтому и не торопил события, и не просил общих приятелей по медийному цеху представить себя очаровательной коллеге. К тому же он не хотел быть инициатором такого контакта и положился на естественное стечение обстоятельств.
Так и вышло. Они случайно оказались рядом на пресс-конференции, которую устроило руководство «Военвнешторга» в шале для прессы на выставке Париж Аэрошоу в Ле-Бурже. Он – представитель российской компании-экспортера российской продукции военного назначения, она – обозреватель-фрилансер, сотрудничавшая с несколькими общественно-политическими и специализированными военными изданиями Франции, а также рядом серьезных зарубежных СМИ.
Ее короткий приталенный в стиле «болеро» жакет цвета деп лишэн – серого с едва уловимым зеленоватым оттенком – с недлинными узкими рукавами никогда не застегивался (на нем просто не было ни пуговиц, ни петель, ни крючков) и лишь прикрывал по бокам и спине легкую белую майку, облегающую невысокую упругую грудь, плоский живот и талию – тонкую, как ножка снифтера – рюмки для коньяка выдержки Х.О. Провоцировать пьянящее мужское возбуждение и женскую зависть продолжали ее узкие бедра, туго обтянутые (без единой морщины и складки) такими же деловито-серыми, как курточка, брюками, мастерски подчеркивающими стройность ее длинных ног. Неширокий, темно-красный с едва уловимыми глубокими бликами самба блестящий пояс, будто взмах крыльев неведомой птицы, застыл на бедрах, а сверкающая черненой сталью ажурная пряжка покоилась чуть выше бугорка Венеры, навязывавшего лицам противоположного пола такие феерические фантазии, от которых у них шевелились и начинали дыбиться не только волосы.
Завершали эту гламурную композицию подобранные в тон брючному костюму сумка-«тюльпан» и туфли на высоком тонком каблуке с узкими изящными вставками, инкрустированными радужно бликующими, словно капли росы, стразами. В общем – изысканно-утонченный замес демократичной элитарности, деловой строгости, изящно-небрежной элегантности с легким подтекстом эротичной раскованности и жестким стержнем уверенности в себе.
Коржавцев уже давно понял: эта дама не подделывалась под вызывающую сексапильно-фривольную моду, а естественно и органично выбирала для себя наиболее филигранные и значимые нюансы в находках лучших итальянских и французских кутюрье, напрочь отбрасывая пошлую мишуру, эпатаж и вычурность, от которых тащился бомонд главных европейских столиц, и никогда не тратила уйму денег, чтобы быть до одури модной и до глупости смешной. Она уверенно и достойно шла, нет, даже не шла, а легко, словно босиком по песку, шелестела среди окружающих ее людей и предметов – будь то в собственной квартире, на улице, в офисе или на светском рауте. И редкий мужчина, забыв о приличиях, до хруста в позвонках не сворачивал себе шею, глядя вслед этому природному совершенству, тонко ограненному флером одежды, неяркой косметики, не самых дорогих украшений и умопомрачительных ногтей.