За Пределом - стр. 12

– С чего ты взяла, что я получу доступ к твоим воспоминаниям?

Эмми взяла паузу и медленно, как бы раздумывая, произнесла: – Тот старик… Помнишь Ниагарский водопад? Я видела и другое, то, что не было моим воспоминанием. То, что помнил он, а может, просто позволил мне туда заглянуть. Это не земное, это было скорее в Эфире.

– Что ты видела?

– Я стою на вершине пирамиды. Вокруг чёрная бездна, усыпанная мириадами звёзд и невероятных размеров луна над головой. Может, не луна, я не разбираюсь в астрономии. Огромных размеров шар, слегка подёрнутый тенями облаков и проблеском сияющих промежутков. Передо мной появляется куб, состоящий из маленьких кубиков, похожих на экраны телевизора, и на каждом из кубиков транслируется динамическое изображение. Как маленькие экраны в кинотеатре, на которых идут разные фильмы. Трудно понять взаимосвязь сценариев, воспроизводимых этим мультиэкраном, к тому же сюжеты и участники мне не кажутся знакомыми, но зрелище завораживает. Внезапно один из кубиков начинает увеличиваться в размере, как бы заполняя соседние, и, отделившись от большого куба, приближается ко мне, акцентируя внимание на эпизоде. Затем выдвигается другой кубик, потом другой, и так продолжается несколько раз.

– Тебя это потрясло? – спросил я.

– Скорее зачаровало, – задумчиво ответила девушка.

– Похоже, тут не обошлось без Спилберга, – нелепо отшутился я.

– Спилберг – это который снял «Челюсти»?

– Да. И ещё много интересных фильмов разных жанров, неизменно привлекающих внимание публики своей зрелищностью.

– Я хочу в кино. Я обожаю кино! …И «Битлз».

– А я люблю «Пинк Флойд», – ответил я и впервые почувствовал себя живым с тех пор, как умер, – правда, «Битлз» мне тоже нравятся.

– У «Пинк Флойд» сложная музыка. Под неё трудно танцевать, а мне всегда хотелось танцевать под музыку. Вообще-то «Стена» мне нравится, – мечтательно отозвалась Эмми, – но с «Битлз» связана лучшая пора моей юности. Нужно возвращаться в реальность. Проведём обряд слияния душ, и тогда, может быть, я не буду задавать тебе лишних вопросов, а смогу почерпнуть в твоей памяти всё, что пропустила за те годы.

– После рассказанного тобой хочется осмыслить риски, которые могут возникнуть в результате создания единой сети, которое ты назвала слиянием душ. Нет, я не против того, что ты получишь доступ к моей памяти, а я к твоей. Вопрос в другом: не приведет ли это к размыванию личности? Сейчас наше эго управляется нашим разумом. Что будет, когда разум станет один, а эго два?

– Будет дурдом, – рассмеялась Эмми, – и в этом есть свои плюсы. Разве плохо будет, если мы перестанем осознавать себя как личность, уподобившись растениям, которые просто существуют в среде их обитания, не предъявляя к окружающей действительности никаких требований? Мы существуем, но нам всё равно. Это ли не счастье?