За пределами безумия. Опыт шести бардо - стр. 16

У.: Хорошо ли это? Способны ли мы на что-то большее, нежели действовать в пределах такой двойственности?

Т. Р.: А больше и работать не с чем; остается лишь работать с тем, что есть.

У.: Есть такие, кто достигает чего-то вроде медитативного состояния, не зная об этом. Я знаком с человеком, энергично противящимся любым разговорам о медитации, и вместе с тем он часто оказывается в медитативном состоянии. Но если сказать ему об этом, он рассвирепеет.

Т. Р.: Ну, дело всегда как раз в этом: даже если начать с предельной простоты, с полного ничто, оно в любом случае хоть что-то да приносит вам. В итоге вы применяете то или иное учение – это происходит само собой. Не успеваете вы осознать, где оказались, у вас уже есть метод; не успеваете вы осознать, где оказались, у вас есть религия, так сказать, у вас есть духовный путь. Видите ли, вы уже не можете целиком пренебрегать этим всем, потому что если от всего откажетесь, это означает, что по-прежнему есть отказывающийся. Пока есть тот, кто отказывается, есть путь. Даже если вы полностью пренебрегаете дорогой, все равно остаются ноги и им надо по чему-то шагать. Это случается само собой. Все действует согласно такой вот логике. Предаваясь накопительству, в итоге вы останетесь нищим. Но если отказаться – вернее, не отказаться, а просто принять все как оголенную простоту, – тогда делаетесь богачом. Эти две крайности, две грани проявляются непрерывно. Это естественно. Не важно, изучаете вы христианство или буддизм. Каким бы ни был метод или традиция, применительно к эго это одно и то же: по-прежнему то, что вы накапливаете. Из чего это накапливаемое состоит, не имеет значения, – вы все равно что-то копите.

В целом есть исконное пространство для действия – в смысле творческого процесса, независимо от того, в спутанном вы состоянии ума или пробужденном. Это исконное пространство служит фундаментальной основой понятия о бардо. Многие из вас слышали о становлении эго – закономерности устройства бардо в точности такие же. Опыт бардо тоже развертывается на основании этого самого становления эго. Но обнаружение внезапного проблеска – или опыт бардо – мимолетно, непостоянно. И поэтому, по сути, можно сказать, что учение о бардо ближе к представлению о непостоянстве.

Бардо есть тот самый внезапный проблеск переживания, находящегося в постоянном становлении. Мы пытаемся его удержать, и в тот миг, когда мы пытаемся, оно ускользает – как раз из-за того, что мы за него держимся, тем самым пытаясь дать ему рождение. Вы видите, как что-то происходит, и хотели бы дать этому рождение. В смысле этого порождения вы бы хотели начать как полагается, но стоит вам начать готовиться к этому рождению, вы осознаёте, что родить уже не способны. Вы уже потеряли этого ребенка – попыткой официально усыновить его. Таково переживание бардо, происходящее в повседневной жизни. Оно развертывается и в понятиях пространства, и в понятиях эго.