За порогом дома твоего - стр. 8
Анжела стояла тут же, на возвышении, невесело глядя себе под ноги, и думала: «Что-то теперь будет…» Она знала, что париане – мирный, безобидный народ, который питается только дарами богатой растительности здешних мест и никогда ни с кем не воюет. А если и случится драка, так лишь среди молоденьких, задиристых париан, и то она больше похожа на возню…
И все же Анжела волновалась. Она не могла угадать, как воспримет этот народ весть, что на их планету высадились чужаки. Вот почему, довольно легко усвоив нехитрый язык париан, она столько времени хранила молчание. И надо же было из-за этой истории с водяным чудовищем так по-глупому выдать себя!
Друзья Анжелы толпились за ее спиной. Это успокаивало.
– Мы слушаем вас. Кто будет говорить? – спросила старая парианка.
Тути открыл было рот, но Муно хлопнул его хвостом по спине и сердито прошипел:
– Цуцу моя, мне и говорить.
Он вышел вперед.
– Сегодня мы узнали, что Цуцу вовсе не животное… или совершенно особенное животное…
– Мы и без вас знаем, что Цуцу – особенное животное! – выкрикнули из толпы.
Муно растерянно посмотрел на кричавшего и смешался, забыв, что должен был сказать.
– Цуцу – говорящее животное! – не утерпев, выпалил Тути, за что получил от Муно шлепок посильнее прежнего.
– Этого не может быть! – хором воскликнули париане.
И так как Муно и Тути собрались у всех на виду затеять драку, вперед вышла Лула и звонко пропела:
– Цуцу разговаривает на нашем языке! Она понимает нас! Только что Цуцу спасла Тути от неведомого чудовища, вынырнувшего из Горячего озера у него перед носом.
Париане дружно ахнули и загалдели.
– Тише! – властным скрипучим голосом сказала старая парианка, щелкнув в воздухе хвостом.
В мгновенно наступившей тишине она недоверчиво обратилась к девочке:
– Все это правда, Цуцу?
С обреченным видом Анжела кивнула.
И снова по рядам париан прокатился рокот.
– И ты действительно умеешь говорить?
– Умею. – Все замерли.
– Почему же ты до сих пор молчала?
– Вот и мы ее об этом спросили, – не преминул ввернуть Тути, только что разделавшийся с Муно, который, отойдя в сторонку, зализывал царапины на своей синтетически-гладкой спине.
– Не мешать! – одернула его старая парианка.
– Потому что тогда мне пришлось бы ответить на много вопросов. А я боялась, что вам не понравятся мои ответы.
– Оказывается, ты не только говорящее, но и хитрое животное. – Старая парианка неодобрительно покачала головой. – Значит, тебе есть что от нас скрывать?
Анжела почтительно подождала, пока перестанут раскачиваться складки отвислой кожи на ее шее, и сказала: