За несколько стаканов крови - стр. 36

– Да я не расстраиваюсь, Хмурий Несмеянович, – прикрыв глаза, ответил Персефоний.

Он оглянулся на возницу, принюхался к исходящему от него запаху и убедился в верности сразу мелькнувшей у него догадки: тот был берендеем. Упырь нервно хмыкнул. Если бы Ляс успел рассмотреть возницу, навряд ли попытался бы напасть на него. С медведями-оборотнями шутки плохи.

– Оторвались вроде? – прогудел возница, переводя лошадей с галопа на рысь. – Хорошо. Куда едем-то, судари?

– Как сказано: до Шинельино прямиком, а от Шинельина на Носовский объездной тропой.

– Ну а там – доколь?

– Там и узнаешь, – отрезал Тучко.

Берендей недовольно поворчал себе под нос, но больше расспрашивать не стал.

– Хмурий Несмеянович, кто такой этот Эргоном?

Тучко помедлил, вынул кисет и начал вертеть самокрутку.

– Опасный человек, – заговорил он наконец. – Самый опасный из всех, кого я встречал. В войну при каждой бригаде имелись звенья иностранных наемников. В моей главой такого звена и был Эргоном. Все они, конечно, были соглядатаями: умные головы на Западе хотели знать, на что тратят деньги, поддерживая бригады герильясов. Но, кроме того, еще отличные бойцы и толковые командиры, и Эргоном, пожалуй, был лучшим из них. Звено у него было небольшое, всего девять разумных: он сам, еще двое людей – один отличный рубака, другой искусный маг – потом еще гном Гемье и эльф Васисдас, которых ты помнишь, и четверо фэйри-карликов.

– Любопытно, – заметил Персефоний. – Что-то мне это напоминает. Прямо как в легенде.

– А ты как думал! – отозвался Тучко, раскуривая самокрутку. – Таких парней хлебом не корми, дай только примазаться к какой-нибудь легенде. Хочешь верь, хочешь не верь, а на мозги это действует со страшной силой. Особенно на мозги, не отягощенные знаниями, как выражался наш повар – а он знал, что говорит, в мирное время библиотекарем был. Иному юнцу достаточно намека на легенду, случайного совпадения – самого поверхностного, как раз по мере знаний, и готово, он уже верит во все. Видал бы ты, как трепетали иные мои сопляки, когда эти девять мерзавцев гордо именовали себя братством! Однако чего не отнять, того не отнять: драться умели. Потом, по счастью, легенда рухнула. Маг и боец погибли, карлики слиняли, прихватив кое-что из трофеев. Вот только мозги прочищать было поздно. К тому времени другие легенды пошли рушиться, поважнее… – вздохнул он.

– Правда, далеко не все это поняли, – подал вдруг голос возница. – Ты ведь это хотел сказать, бригадир?

– В общем, да, – помедлив, кивнул Тучко. – По совести сказать, ты один понял все по-настоящему, Яр. До сих пор не знаю, почему ты вообще с нами оставался.