Размер шрифта

За несколько лет до миллениума - стр. 14

Смерть в одночасье реальнее и длиннее.

Там и огневки, которых неяркий день

Длится, что век для тебя, до того прекрасны,

Что неспособны даже отбрасывать тень

И понимать, как деянья твои напрасны.

Что до Набокова, тем-то он и хорош,

Что, отрешась от законов безумной тверди,

Вооружался сачком и не ставил в грош

То, что случится с бабочкой после смерти.

А еще он – главный редактор «сумасшедшего» детского журнала «Простокваша». Красочный, специально для детворы, журнал этот вызывает тихое восхищение. В нем работают не за деньги – иногда авторам и художникам не платят по нескольку номеров. Здесь работают из любви к творчеству и детям. Шутливые и серьезные заметки перемежаются со сказками, загадками, шарадами, выдуманными специально для каждого номера.

И только сам С. Васильев знает, каких трудов стоило ему пробить тот или иной номер, как сложно было найти идею номера, а главное – добиться, чтобы на журнал бесперебойно выделялись деньги. Но несмотря на это, он продолжает быть выдумщиком, моторчиком, который заставляет игрушку-журнал двигаться и ползти вперед.

А еще он – прекрасный переводчик. Магомед Ахмедов из Дагестана долго искал переводчика для своих стихов и нашел его в Васильеве. Если судить по переводам, в Дагестане родился второй Расул, чья популярность в немалой степени также зависела от прекрасных переводчиков.

Я бы пришел к судьбе на похороны,

Когда бы знал, что выживет народ.

Но где орлы? Кругом одни вороны

Да суетится важно всякий сброд.

И ветер века носится по свету,

Глумясь над светом и ведя во тьму.

Господь Всевышний,

помоги поэту,

Чтоб он помог народу своему!

С ним легко и сложно, он прекрасный собеседник, настолько прекрасный, что в пору приглашать доктора Торпеду или логопеда Эспераль, чтобы решить все деликатные вопросы нашего бытия. Правда, и они не всегда могут помочь и лишь неопределенно разводят руками.

А когда ему становится совсем плохо, Васильев уходит в лес. Там у него есть укромные места, где прорастают мицелии шампиньонов, груздей, белых грибов и даже сморчков. Там летят в бесконечность пауки на золотой паутине. Там шепчет ласковые слова нагретый солнцем дождь. Там выпрыгивают из воды затемненных камышом озер, радуясь жизни и своей силе, крутолобые сазаны с красно-черными плавниками. Там подрагивают изумрудные стрелки стрекоз и шумит камыш – таинственно и загадочно.

Мир успокаивает, хочется смотреть вдаль и, улыбаясь, думать о еще не родившейся книге.

Славянский бог смешон и волосат,

Его ступни босые в белой глине,

Нахмурившись, он грозно входит в сад

Страница 14

На следующую страницу