За куполом - стр. 2
Осознав бессмысленность своего занятия, девушка покосилась на своих разговорившихся коллег.
– Все дело в том, что я не обычный математик, – говорил мужчина, сидевший диагонально по отношению к Мерве, самый молодой, если не считать Абигейл. Малколм Рейнольдс. Он сел в вертолет последним и уже, едва успев пожать пассажирам руки, живо говорил с профессором Райтом. – МРТ-исследование моего мозга показало, что он создает прочные нейронные связи отделов, отвечающих за образы чисел и математических обозначений с эмоциональными образами. Нечто вроде автоматических мнемонических правил. А как известно, мозг лучше справляется с задачами, в которых эмоционально заинтересован, нежели в полностью абстрактных.
– Для вас математика – понятие филогенетическое, тогда как для всех нас – онтогенетическое, – отвечал ему Райт. Этот разговор начал он, первым узнал Рейнольдса, сказав, что читал о нем. Малколм был номинирован на Нобелевскую премию по физике, и профессор сделал ему комплимент, что он слишком молод для таких достижений. – Можете привести пример?
– Ну, скажем, цифра девять видится мне очень больших размеров, а шестерка, наоборот, маленьких. Та инопланетная штука нависает надо мной тяжелой девяткой, ее серые пузатые бока прямо олицетворяют размер. Это чувство нечто вроде синестезии. После длительных вычислений я зачастую могу впасть в депрессию или же в эйфорию.
– Вы очень творческий математик.
Рейнольдс раскраснелся от его слов. Он смущенно запустил ладонь с растопыренными пальцами себе в волосы, проведя ею ото лба до самого затылка, а после задержав на шее. Волосы сразу вернулись в прежнее положение благодаря непослушной кучерявости. Опустив руку на колено, он на секунду взглянул на Абигейл.
– А вы, значит, из Англии? Ну, ваш акцент…
– Да, я из Оксфорда. У меня научные степени…
– Стойте! Не говорите! – прервал его Малколм. – Держу пари, вы – биолог.
Мерве почувствовал, как встрепенулась Абигейл. Теперь за диалогом она наблюдала с большим интересом.
Райт был старше всех, Аарон дал бы ему около шестидесяти. Старость только недавно начала наваливаться на его организм: седые волосы все еще перемешивались с темными. Последние слова Малколма заставили его удивленно поднять бровь.
– Ну, понимаете… – пояснил математик. – Кто вы, я знаю, потому что иногда вынужден смотреть телевизор, – он смотрел на Аарона. После чего вежливо указал ладонью на Натана Фокса, который сидел напротив репортера, и усмехнулся. – Вас выдала прическа. Вы – человек ООН.
Фокс вальяжно улыбнулся, как улыбается хозяин дома, над которым подшутили. Мерве уловил смешок Абигейл.