и «
большевиками». А уже в горниле самой «революции» и спровоцированной при прямом соучастии Запада братоубийственной Гражданской войны, как исторически само собой разумеющееся, это противоречие перековалось в фатально неизбежные две мощнейшие одноименные политические силы, предрешив тем самым и их мощнейшее столкновение «стенка на стенку» в будущем! Потому как с помощью именно большевиков, если по Данилевскому-то, народ и стал постепенно извергать «из себя чуждое, хотя бы то и было посредством различных гнойных ран». А если оно еще не было возможным в полной мере, то «как бы облегал хрящеватою оболочкою и обособлял «чуждое» от всякого живого общения с народным организмом. И чуждое насаждение, в своей мертвенной формальности, хотя и мешало, конечно, правильному ходу народной жизни, но не преграждало его, и она обтекала и обходила его мимо». Этим «
чуждым насаждением» и были так называемые
интернационалисты-космополиты в лице присланных с Запада «
марксиствующих доктринеров» – «коммунистов», основной костяк которых составляли прибывшие вместе Лениным и Троцким эмигрантские «
шайки подонков больших городов Европы и Америки». Для этих не было ничего святого и ничто для них не имело значения, кроме разрушения России и «мировой революции», в которой России они отводили роль «вязанки хвороста». На Россию им было откровенно наплевать, что, к слову сказать, они и не скрывали.
Лидером этой группы был Троцкий. «Большевики» же открыто ассоциировались, пускай, особенно на первых порах, с квази-, но именно же с имперски ориентированным патриотическим, великодержавным крылом в партии, которое выступало за территориальную целостность России едва ли не полностью в рамках границ прежней империи и ее возрождение на новых началах и принципах.
Эту группу объективно возглавил Сталин.И сколь бы враждебны по отношению к России ни были Троцкий и K°, а также подавляющая часть шайки Ленина и K° – за вычетом, естественно, группы Сталина, принципиальные разногласия которого с Лениным во взглядах на будущее России начались еще до октября 1917 г., а с 1918 г. так и вовсе нарастали в своем накале, – но ситуация объективно сложилась так, да и не могла она по-иному сложиться, что друг без друга, особенно на первом этапе, они не могли ни существовать, ни тем более действовать. Чтобы «интернационалисты-коммунисты» смогли решить в России возложенные на них Западом задачи, а затем еще и разжечь, как тогда им грезилось, пожар «мировой революции» – Ленин даже изобрел химеру так называемой полевой революции, – им необходимо было оставаться в России. Пускай даже и в бушевавшем тогда океане всевозможных кровавых страстей, которые они же в основной массе и спровоцировали. Однако и выступавшему за территориальную целостность России и ее возрождение на новых началах и принципах квазиимперски ориентированному, патриотическому, великодержавному крылу в лице
