За красной чертой - стр. 2

Мы, конечно, были совершенно поражены и умоляли старика рассказать нам историю до конца. Мы даже вызвались отвести его в ресторан японской кухни за наш счёт.

Поесть он согласился сразу же, но с японской непреклонностью отверг все попытки платить за него. Неприлично пенсионеру, бывшему госслужащему, объедать студентов. Ведь студенчество, даже в элитных университетах, – оно всегда небогато и питается чем придётся. Так что поужинать с нами он совсем не против, но – он будет и рассказывать, и платить за всех. И пусть это будет ресторан того народа, который придумал шашлыки. Потому что русский шашлык во всех отношениях удобней японского – мяса много, им сразу наедаешься и можно размахивать шампуром, помогая себе в рассказе.

Мы быстро отыскали достаточно вкусное и тихое место. Сдвинули два стола, сели полукругом, а наш дорогой гость – на диванчике.

Мы заметили, что с левой рукой у него что-то не так. Казалось, что на ней не хватает мизинца. Заметив наше внимание, старик сложил руки так, чтобы проблемной кисти не было видно.

Отставной инспектор выбирал шашлык долго и давал кучу указаний. Это были издержки взросления в семье мясника. В Японии после эпохи Мейдзи это была весьма престижная профессия, ведь многие японцы были уверены, что именно употребление мяса помогло европейцам достичь таких высот прогресса. К тому же его отец держал лавку в одном из самых старинных и престижных столичных районов. В переулке, где стояла лавка, случалось, закупались даже члены парламента.

Поэтому отец так и не смог определиться до самой смерти – разумно ли поступил сын? С одной стороны, государственная служба есть государственная служба, а лавку мог унаследовать и старший брат. Да и служить сыну предстояло в родном районе, где он знал все закоулки и тупики.

С другой стороны – так себе работёнка. И опасная, и переработки. Конечно, в ту эпоху послевоенного бума перерабатывала вся Япония. Но вот вроде бы и экономический рост закончился, и преступность, кажется, на нуле, а полицейские всё равно ужасно заняты. Видимо, нелегко даётся эта преступность на нуле.

До самой смерти отец так и не определился.

Были сомнения и у комиссара. Поэтому в первый же день молодой лейтенант получил назначение не куда-нибудь, а инспектором в отдел по делам несовершеннолетних.

– Там мало кто выдерживает,– пояснил комиссар,– но те, кто не может выдержать – нам не нужны.

Предстояло много полевой административной работы, в основном в штатском.

Но каким же было главное его испытание?

Старик улыбнулся той самой фирменной улыбкой, которую так часто видели разоблачённые злодеи, и начал свой рассказ.