За гранью грань - стр. 17
– Какие-нибудь особые пожелания?
Служанка достала из-под передника скрепленные тончайшей проволокой листы бумаги, в осьмушку обычного листа, и кусочек дерева, на поверку оказавшийся пишущим грифелем.
– Пока нет. Вымыть, переодеть, причесать и привести к ужину. Можешь рассказать, куда она попала, а то дуреха не сообразила.
Горничная присела в реверансе и кивнула мне:
– Идемте, госпожа!
Опасливо косясь на скалившегося Геральта, которого, несомненно, забавляло происходящее, поплелась за служанкой наверх.
Ой, а на этажной площадке окно витражное! Не удержавшись, подошла, чтобы лучше рассмотреть рисунок: венок из роз. Служанка терпеливо ждала, со скучающим видом взирая на потолок.
– Это загородный дом… – Горничная осеклась, видимо, не зная, можно ли называть фамилию и титул, – …его сиятельству, в общем, – нашлась она. – Тут парк красивый, погуляете. Дальше леса, где его сиятельство охотится. До города тоже недалече, верхами к ночи добраться можно. Почтовый двор в Миредене, захотите письмецо родным отправить – через конюха нашего можно, только разрешения у его сиятельства спросите.
Час от часу не легче! Какой парк, какой почтовый двор, какие леса для охоты? Навсей – граф?! Это загородный дом? Разве темные не в родовых замках живут? Ничего не понимаю. Тут все другое, настолько другое, что даже у людских магов нет, тех, которые за заливом живут.
И парк чудной. Из окна видела ровные дорожки, стриженые деревья и кусты, а еще разные беседки, фонтаны. И все тянулось насколько хватало глаз. На горизонте никаких башен, все мирно, буднично. Дом опять-таки никак не защищен. Такой любой отряд захватит за полчаса.
– Потом посмотрите, госпожа.
Похоже, горничной надоело ждать, и она потянула меня за рукав.
Комната оказалась шикарной. Стены обиты тканью в цветочек, светло, уютно, а на стене – картины. У нас вешали портреты, тут – разные виды и жанровые сценки. К примеру, река с водяной мельницей и мальчик с собакой. Пол не каменный, деревянный, мебель – легкая, ажурная. Мне, привыкшей к прямым линиям, казались в диковинку все эти завитки и разноцветные вставки. Раскрыв рот, смотрела на кровать под пологом. На такой только принцессе спать! Покрывало шелковое, тоже с цветочками, на столбиках – фигурки детей.
Для чего шкафчик с мелкими ящиками и столешницей – не поняла. Горничная назвала его бюро. Потом сообразила: на нем пишут. Хихикнув, служанка показала занятное перо – трубочку, заключенную в футляр из ясеня. Она смотрела на меня как на несмышленого ребенка, значит, все эти вещи привычны для мира навсеев. Если так, вынуждена признать – они намного умнее.