За горизонтами мечты. Переплетение строк и сюжетов - стр. 10
В 1942 году Соне было уже 33 года. За три года до войны она вышла замуж за местного французского повара. Он был на два года старше её, и это была любовь с первого взгляда. Они строили планы на будущее, делали ремонт в своём, пусть и маленьком, но очень уютном домике, и, конечно, не забывали навещать мать. А про меня забыли все… Не знаю, что было бы лучше: пролежать в тёмной, распухшей от времени деревянной шкатулке или пережить всю боль утраты вместе с Лизой.
И вот ночью 5 сентября 1942 года, когда Соня со своим супругом мирно спали в кровати, в небе послышались звуки немецких бомбардировщиков… жаль, что они так и не успели их разбудить. Точно в цель. На месте маленького уютного домика с крышей из красной черепицы теперь было огромное чёрное пятно.
Лиза достала меня из шкатулки только в 1947 году, я пролежала там почти тридцать лет. Вы только представьте себе это – тридцать лет!!! Средняя продолжительности жизни совы тридцать лет, а я пролежала всё это время в тёмной и затхлой коробочке… тридцать лет…
Я не узнала Лизу, на тот момент ей исполнилось уже пятьдесят семь лет. Где ты, та юная, светлая девчонка с искрящимися глазами? Как же приземлила тебя жизнь, бедная Лизонька… А она взяла меня нежно пальцами, и руки её затряслись, а из глаз посыпались слёзы. «А ты совсем не изменилось», – сказала она мне ласково. И правда, я была в отличной форме и всё так же блистала и сверкала своими рубиновыми лепесточками.
В тот день она наконец вспомнила обо мне, надела на свой палец и больше не снимала. Наша с ней жизнь с тех пор была серой и полной однообразия…
В 1976 году Лизы не стало. В похоронном бюро один из несносных рабочих снял меня с холодного пальца моей хозяйки и продал за бесценок на блошиный рынок. Там было так грязно и невыносимо. Позже меня купил, тоже за небольшие деньги, один молодой русский ювелир. Однако он смог оценить меня по заслугам и начал заниматься моей реставрацией. Так я снова оказалась на родине.
В настоящее время я лежу на бархатной подушечке бордового цвета, а со всех сторон на меня светят многочисленные огоньки, словно это свет софитов, а я выступаю на большой сцене со своим монологом.
Цена на меня немалая. Я часто наблюдаю, как в лавку заходят расфуфыренные девицы со своими ухажёрами и начинают их упрашивать купить им очередную безделушку. На меня их взор падёт редко. Ещё бы, ведь сейчас в моде кольца, усыпанные бриллиантами, а чем их больше, тем лучше. И никто уже не подумает о том, что мои восемь лепестков рубинового цвета – это знак бесконечной и чистой любви, которую, к сожалению, не всем дано познать в современном мире.