За глупость платят дважды - стр. 11
– А как же доктрина о чистоте крови? – Шпатц хмыкнул.
– Скажи, со сколькими виссенами ты знаком? – Крамм подался вперед. – Флинк, Вологолак, Сигилд… Ну, еще наверное, Болдер, если ты уверен, что он виссен.
– Сигилд… – Шпатца передернуло. – Да уж.
– Если бы у них не было их особых способностей, они были бы хорошими людьми? – спросил Крамм и выжидательно уставился на Шпатца.
– Флинк… – Шпатц помолчал. Собственно, особо думать было не о чем. Да, вспоминать о последних мгновениях жизни Флинка было не очень приятно, но, положа руку на сердце, был ли он настоящим другом? Можно ли ему было доверять, после всех тех историй, в которые он постоянно Шпатца втягивал?
– Собственно, я не то, чтобы ярый сторонник непримиримой жестокости доктрины о чистоте крови, – Крамм задумчиво потер переносицу. – Иногда мне кажется, что этот закон все-таки слишком категоричен… Но кто из знакомых тебе виссенов не заслужил дрянного отношения к себе?
– Разве что Болдер, – задумчиво проговорил Шпатц.
– Про которого ты до конца не уверен, что он виссен, – Крамм бросил окурок в пепельницу. – Кстати, ты спросил о нем у Кальтенкорбла?
– Не успел, – Шпатц развел руками. – Все слишком быстро завертелось.
– Собственно, я это к тому, что мир сейчас вовсе не крутится вокруг виссенов, – сказал Крамм. – Поэтому совершенно неважно, правдива эта сказочка или нет. Нынешнее могущество вервантов держится вовсе не на каких-то там мистических особых способностях. А на экономике, политике и военной мощи. Вот это, как мне кажется, и пытался тебе сказать герр доктор.
– Сейчас это звучит очень логично, да, – Шпатц кивнул и опустил глаза.
– Я тебя все еще не убедил бросить идею организации очередной экспедиции в какой-нибудь из заброшенных городов или подавать немедленное прошение о том, чтобы тебя зачислили младшим хелфером в Энфернегренц? – Крамм засмеялся.
– Что ж… – Шпатц поднял взгляд на Крамма. – Пожалуй, все и правда так. Возможно, я просто чересчур впечатлительный, да и ситуация была… В общем, предлагаю оставить эту тему, благо у нас есть и другие поводы для беспокойства. Например, нам бы неплохо уже подумать об обеде, а мы все еще не знаем, что именно от нас хочет герр доктор. И должны ли мы ждать указаний, сидя в своем номере.
– Думаю, никакого вреда не будет, если мы спустимся на разведку в ресторан, – Крамм с готовностью вскочил.
Ресторан казался небольшим и довольно уютным, если это слово может быть применимо к заведению, когда-то блиставшему весьма даже впечатляющей роскошью. Продолговатое помещение с позолоченной лепниной на потолке было поделено на небольшие ниши, в каждой из которых стоял стол на восемь персон. Широкие кресла на гнутых ножках способны были вместить зад любого объема, внушительная люстра на потолке сделала бы честь любому дворцу, если бы несколько хрустальных подвесок не потерялись, а остальные не утратили свой первоначальный блеск. Кроме того, сейчас она не горела, а функции светильников выполняли небольшие настольные лампы под мозаичными абажурами, которые были немного чужды изначальной задумке интерьера, но сейчас делали тронутое тленом величие весьма уютным. Официант тоже подходил под категорию «былая роскошь». Когда-то он явно был одним из первых красавцев Аренберги, высоким и статным, с пышными усами и гордым лицом. Но с тех пор прошло уже много лет и война, которые оставили свои неизгладимые следы на его внешности. Он прихрамывал, одно плечо было выше другого, то ли из-за ранения, то ли из-за болезни, а правую щеку изуродовал неровный шрам от ожога. Шевелюра и усы поседели и поредели, блеск в глазах сменился на тоскливую готовность услужить.