За флажками - стр. 12

Ситуация, что и говорить, невеселая. Самое досадное, что я не мог последовать старому правилу рыбок-пираний, которые утверждают, что лучшее средство обороны – это атака. Потому что я не знал, кого представляет Стебель. Обидно, но факт.

Такие вот мысли пробудило во мне небольшое и ни к чему, по сути, не обязывающее замечание Генахи Кавалериста. И я стал ждать. Довольно тоскливое состояние, особенно когда ждешь чего-то неприятного для себя. Но выбора у меня не было, и оставаться постоянно начеку – это самое большое, что я мог в данной ситуации сделать.

Но как можно оставаться начеку, будучи в стельку пьяным? Понять этого я не мог. И воплотить в жизнь свою программу-минимум тоже. Потому что именно в стельку я и был пьян буквально через полчаса после Генахиного замечания. Я, конечно старательно таращил глаза и вообще всячески изображал боевую готовность номер один, но на самом деле, случись что, и со мной было бы покончено. Хорошо, что Генаха, как верный товарищ, загрузил меня в машину Габрияна и доставил к самому дому – и даже к квартире поднял, заботливый, – после чего удалился, полный чувства выполненного долга. Я же, оказавшись в собственной квартире, сразу погасил фары-глаза, выключил локаторы-уши и забылся мертвым сном, расположившись прямо на половичке в прихожей.

Там я и проснулся ранним утром следующего дня. Вернее было бы сказать – темной ночью, поскольку времени было едва-едва за четыре. Но я не стал размениваться на подобные мелочи, потому что знал и себя, и возможности своего организма – раз я с похмелья, а сон прерван, значит, восстановить его в ближайшее время не удастся. Как минимум – через несколько часов, да и то при удачном стечении обстоятельств.

Проснулся же оттого, что кто-то с маниакальным упорством насиловал дверной звонок, который я, в припадке активной хозяйственности, привинтил справа от двери года полтора назад. Я никогда не жалел об этом поступке, и теперь собирался выколоть насильнику по меньшей мере оба глаза, потому что он явно вознамерился испортить плод моих трудов.

Однако прибегать к физической расправе не пришлось. Главным образом потому, что перед дверью стоял не какой-то хрен с бугра, а мой напарник по баранке, мой личный сменщик Ян. Я мог бы заподозрить его в чем угодно, даже в том, что он ворует мои дырявые носки с целью злостной перепродажи их на черном рынке, но только не в порче моего имущества. Ведь воровство – не порча, так?

Кроме того, у Яна не было привычки хаживать ко мне в гости без веской на то причины. И уж тем более он никогда не делал этого в начале пятого утра. Поэтому я решил, что лучше взять себя в руки и выяснить, за каким хреном он приперся ко мне в такую рань. Я так прямо и спросил его: