За девятое небо - стр. 28
В селе Червич Мирослава покинула купца Ладислава – она сердечно поблагодарила его за данные в дорогу припасы, предложение перезимовать в его доме и работать в купеческой лавке, и отправилась дальше.
Мирослава, сгорбившись, как и подобает странствующей старице, медленно брела по селу и, когда дом Ладислава остался позади, а улица повернула, ворожея, наконец, перестала волхвовать и, остановившись в узком переулке, устало облокотилась о забор.
Стоял погожий осенний день: редкое в последнее время солнце золотило улочку, припорошённую мягким снегом. Холодный воздух был уже по-зимнему свеж, и на заборах, как и на ветвях деревьев, мерцал иней. Мирослава плотнее запахнула подбитый мехом плащ, подаренный Ладиславом, и устало закрыла глаза. Сил не осталось совсем, грудь сдавило. Мирославе казалось, будто бы она состарилась по-настоящему, даже дышать было тяжело. Но путь предстоял ещё долгий: надо было добраться до Верыни, откуда ещё три дня пути до Еловой, а там – по лесу неизвестно сколько. Может, надо было подойти к отцу, вызволить его из дружины волхвованием и вместе вернуться в Еловую? Сил хватило бы. Нет, так думать нельзя. Мирославе надо исполнить волю Богини и стать Великой Волхвой… Как дойти по глухой Тайге до терема? Можно же заблудиться и сгинуть… Вдруг терема не существует, вдруг то видение – всего лишь сон? Мирослава вздрогнула от мыслей и открыла глаза: напротив неё на заборе сидел большой Чёрный Ворон, окружённый серебристым сиянием. Птица внимательно смотрела на ворожею, наклонив голову набок.
– Я устала, – прошептала Мирослава Чёрному Ворону. – Я прежде так много не ворожила… Мне надо отдохнуть. Кажется, я и вправду сделалась старицей…
Ворон, скрипуче каркнув, кивнул Мирославе, и волхва ощутила, как тело стало мягким, словно пёрышко, и усталость будто бы прошла. Ворон взлетел с забора и закружил вокруг Мирославы: ворожея видела, как сквозь чёрные крылья птицы льются солнечные лучи, рассыпаясь зайчиками. Их золотой свет сливался с серебряным кружевом Песни и с чёрным – ворожбы Ворона – и окутывал Мирославу мягким спокойствием.
Мирослава протянула руку Ворону – и мир, озарив ослепительным светом, растаял во тьме.
Во тьме не было ничего. Ни мук, ни печали, ни горести. Иногда вспыхивали видения – далёкие и ненастоящие, – но тут же гасли под покровом бархатного мрака. Боли не было тоже.
– Хочешь услышать сказку? – шелестела Тьма.
– Какую сказку? – спросил Светозар, который тоже был Тьмой.
– О великом господине Бессмертном, что миром нынче правит от имени Чернобога, и о смерти его? – мягкий голос Тьмы оживал – становился чётче и громче.