За девятое небо - стр. 11
Правда, сказанная навью, обожгла огнём. Пустые глаза умертвия смотрели со спокойствием, без злобы. Во тьме нави не было ничего – ни мук совести, ни мук любви. Во тьме были вечность и тишина.
– Видишь? – скрипела навь, протягивая Марье руку. – И ответить тебе нечего. Ты так мало в Свету, а уже по Тьме тоскуешь!
Навь продолжала протягивать свою обезображенную, в слизи, руку. Марья хотела, было, подать ладонь в ответ, но воспоминание о Светозаре, о его смерти, ослепило невыносимой болью, и Марья отпрянула от нави. Дрозд пропел, отогнав морок.
– Я готова и дальше терпеть муки Тьмы в Свету, – ответила Марья. – Как раньше терпела муки Света, будучи во Тьме.
– Пустые речи, – разочарованно прохрипела навь и отлетела к остальным русалкам, к воде. – Зачем явилась? – Обернулась и замерла.
– За помощью, – ответила Марья. – Грядёт великая битва с огнём, остановить который смогут только русалки. Если мы сплотимся и потушим огонь Хорохая, то спасём Лес и обратимся к Свету. Мы станем свободными и сможем пройти во Врата.
Русалки наклонили головы набок, внимательно смотря на Марью. Вода, над которой парили тёмные девы, сделалась похожей на чёрное зеркало. Тусклый туман, предвестник рассвета, парил над озером; дремучий лес замер в гнетущей тишине.
– Неужели ты так и не поняла, сестрица, что дороги в Свет нет, – нараспев просипели мёртвые девы, и над озером прокатилось эхо далёкого воя.
Марья вздрогнула и оглянулась: Тьма, застывшая между высокими деревьями, смотрела на неё, овевая холодом. Заупокойный вой становился громче, окружал тоской и мраком. Мавки. Марья помнила, что они сделали со Светозаром. Страх полоснул русалочье сердце: Марья не была уверена в том, что у неё хватит сил противостоять Тьме. Дрозд пропел, стараясь успокоить дочь Леса.
Русалки, всё ещё парившие над озером, чуя страх Марьи, сипло рассмеялись, и Марья вздрогнула от их ледяного хохота, чем ещё больше раздразнила навий.
– А говорила, будешь терпеть муки Тьмы! – пронеслось над озером.
– Буду! – разозлилась на себя Марья.
– Неужели тёмный страх так быстро пленил тебя? – всё не унимались русалки, хохоча.
Марья обернулась к лесу: ожившая Тьма, проскользнув клубами между сизых стволов деревьев, мчалась на неё стаей волков. Оборотни.
Дрозд, взлетев с тояга Марьи, запел, и его Песнь серебристым кружевом сплелась с тёмной паутиной заупокойного воя мавок.
Когда обращённые волки по велению русалок накинулись на Марью, та не стала сопротивляться. Марья закрыла глаза и тихо пела вместе с Дроздом, принимая всю боль когтей волколаков, как это делал Светозар. Русалка знала, что в ней нет столько Света, сколько было в душе сварогина, но благодаря Светозару знала она и то, что отвечать Тьмой на Тьму – никогда её не победить. Победить самую тёмную ворожбу можно только светом. Даже самым тусклым огоньком. Даже искрой тухнущего угля.