За день до послезавтра - стр. 74
– Тормози.
Будто дожидавшийся его команды Арзу мягко тронул педаль тормоза, и неторопливо катящийся фургон успокоенно замедлился. Снега здесь почти не было, асфальт был густо усыпан смешанным с химикатами песком, и машина управлялась легко. Хотя данная Турпалом команда была не только «его»: порядок действий определялся инструкциями, которые охрана привыкла выполнять. Среднего роста мужик в светоотражающей попонке указал им на одну из площадок, и Арзу слегка кивнул в ответ на его жест, подчиняясь и направляя грузовик именно туда. Все это они отрабатывали десятки раз: в самой настоящей машине, на огороженной высоким забором площадке в учебном центре «Силадолу Ламьнаш». Единственное, что отличало действительное положение дел от того, к чему они столько времени готовились, – это появление в группе досматривающих кинолога с собакой. Худой парень лет тридцати, лицо спокойное и незнакомое. Или он имеет невысокий ранг, или переведен сюда недавно. В документах о собаках не было ничего. Почему? Русские что-то подозревают? Позволили группе войти в промежуток между воротами для того, чтобы взять всех живыми, не гоняясь за ними по дорогам? Нет, ерунда. В этом случае оружие троих досматривающих не висело бы на ремнях, – пусть и под руками, но ровно в секунде от того, чтобы быть использованным немедленно. А значит – почти бесполезное.
– Выходим…
В последнюю секунду перед тем, как приоткрыть свою дверь, Турпал кинул взгляд на Арзу. Тот был бледен, но в целом держался уверенно. Пистолеты были уже в руках у обоих, готовые выплюнуть пулю. Можно по-разному относиться к пистолетам. В конце концов, в действующей армии, на поле боя они действительно почти ничего не значат. Но для схватки, продолжительность которой исчисляется тремя-четырьмя секундами, а дистанция обмена огнем – несколькими метрами, ничего лучше пистолета нет и быть не может…
Дверь Турпал распахнул резко, так, что стоящий перед ним офицер отшатнулся. Идиот, не выполняющий даже тех инструкций, которые у него наверняка были. Руки у русского были заложены назад. Сам он наверняка считал, что такая поза придает ему солидности, на самом же деле она прямо обозначала его как раба[13]. Но именно это продлило ему жизнь – первый сдвоенный выстрел Турпал произвел не в лейтенанта, а в собаку.
Два выстрела – доворот. Два выстрела – доворот… Он даже не слышал, как работал на другой стороне кабины Арзу, хотя не сомневался, что тот сумеет совладать со своими нервами и не промахнется. Где-то справа, прикрываемые его огнем, один за другим выпрыгивали из короба фургона бойцы – Дени, Хаарон, Хумид, Ильяс… За последние минуты они разобрали коробки и мешки, скинув их в одну кучу вплотную к кабине и разместившись почти вповалку на образовавшемся пятачке. В темноте это было непросто, но все равно вполне реально. Первая четверка должна была расчистить пространство для остальных, и в нее вошли самые сильные бойцы. Очередной сдвоенный выстрел – абсолютно бесшумный, как все, что происходило сейчас… Добив корчащегося на земле пса и немедленно после него пытающегося зажать рану в шее солдата, Турпал рванулся вперед, не переставая вести огонь. Простреливаемую зону он проскочил за секунду и, не сумев совладать с инерцией, ударился об стену караульного помещения. Удар имел такую силу, что под снятой с убитого экспедитора курткой дурацкого, неудобного для его роста фасона охнули ребра.