За день до послезавтра - стр. 59
В апреле следующего года они вдвоем с тем же Шерипом ушли через горы к востоку – пусть и всего на несколько дней. Что бы там ни говорили другие, но этот парень все же не перестал его уважать. Залечив собственные раны, он поклялся отомстить русским за унижение и без колебаний согласился пойти со своим бывшим командиром в еще один бой. Они устроили засаду на почти пустой дороге, о которой Турпалу рассказал с полгода назад случайный собеседник, и без толку пролежали в кустах почти сутки. Но даже устав и замерзнув, они дождались того, что оказалось нужной целью: ею был белый газик «Нива», в котором сидело несколько человек в милицейской форме. Милиционеры тоже бывают разные, но село, в районе которого они находились, считалось «кадыровским»… Подпустив «Ниву» метров на двадцать, Турпал и Шерип одновременно открыли огонь, за несколько секунд изрешетив машину сверху донизу. С такой дистанции пуля калибра 7,62 миллиметра пробивает почти насквозь и корову – не то что тонкую жесть и слабое человеческое тело. В изорванной пунктиром попаданий машине остались трое, включая одного офицера, и хотя два автомата были разбиты пулями, они все же послужили неопровержимым доказательством их успеха для тех, кто хотя бы только попробовал сомневаться. Под конец обратного перехода нога у Турпала разболелась так, что он едва шел, но в Беной они вошли все же ровным шагом: спокойно, среди белого дня, заросшие грязью и щетиной, пыльные, но скалящиеся от удовольствия.
Весь май он разрабатывал ногу, понемногу добавляя нагрузку, а к июню, когда снова мог бегать по горам с полной выкладкой, ушел с Шерипом и собственным 16-летним племянником в сторону Дехьа-Атаг’а. Помимо оружия, племянник нес и видеокамеру «Панасоник», и следующий их успех – подрыв на заложенном фугасе бронетранспортера федералов уже через неделю был показан по какому-то из европейских телевизионных каналов. У них было мало взрывчатки, да и оператором молодой родственник Турпала оказался хреновым – камера все время дрожала, а половину кадра занимали ветки деревьев, находящиеся между ними и окутавшимся облаком взрыва старым БТР-70. Но все равно – дело было в принципе, и за зримое свидетельство героической борьбы чеченского народа против оккупации было заплачено как положено. То, что бронетранспортер не перевернуло и что он даже не загорелся, для европейцев тоже не имело значения – в этом они ничего не понимали, им нужен был просто символ. Дрожащая картинка со сценой подрыва их устроила, и деньги были перечислены в срок. А вот дальше было интересно. К общему удивлению, Турпал отказался от положенной ему доли (после уплаты всех комиссионных передавшему пленку в нужные руки человеку составившей едва более двух тысяч евро), хотя деньги ему нужны были очень: его семья банально недоедала. Но это тоже оказалось правильным решением, – имя Усоева, давно пропавшее из разговоров