За день до послезавтра - стр. 43
До дома Николай дошел в таком же, в общем-то, задумчивом настроении, в каком расстался с Сергеем. Именно эта самая задумчивость и сохранялась на его лице все то время, пока он с шумом раздевался в заставленной сохнущими сапогами прихожей. Родители тоже только-только откуда-то вернулись и теперь с явным неодобрением его разглядывали.
– Живой сегодня? – с непонятной интонацией в голосе спросила мама, когда он разогнулся и снял со стула сумку – тащить в ванную.
– В средней степени, – вынужден был признаться Николай, потому что то, как он морщился и нежно трогал себя за ногу, мама уже наверняка срисовала.
– И куда на этот раз?
– Первый раз в плечо со спины. Но издалека, нестрашно. И потом, в самом конце – в грудь и в ногу. Это уже лишнее было, конечно.
– А успехи?
– Да особо никаких, – был вынужден признаться он, с некоторым уже напряжением пытаясь понять, что родители собираются делать, начиная в очередной раз этот разговор. – Так, боевое сколачивание. С переменным, мягко говоря, успехом, – но полтора общих часа в активе, это всегда полезно…
– Для чего полезно?
– Да для спорта, для чего же еще.
Ответ был самую малость грубоват, – тем более, что ничего такого родители пока не спросили. Хотя явно и собирались. Николай попытался пройти в коридор со своей раскачивающейся на ремне сумкой, но это не сработало: отец небрежно остановил его жестом руки и спросил, как продвигается оформление соответствующих бумаг в отделении. Его можно было, конечно, понять. Начавший «поступать в аспирантуру» уже с полгода назад и полагаемый им явно неглупым сынуля не сделал пока ничего, выраженного в официальных документах. Ссылки на бюрократию, воспринимаемые сначала с полным сочувствием, действовать на отца переставали. Судя по всему, он уже понял, что должность больничного ординатора терапии в Покровской, бывшей имени Ленина клинике в Гавани есть то, на чем его сын застрял окончательно. То, какие резоны у того могут иметься для такого выбора, отец искренне не понимал – и не понял бы, даже ответь ему сын честно. На самом же деле Николай просто не верил, что проживет ближайшие четыре года.
– И что?
– В смысле, «что»?
В этот раз прямого ответа, способного развить скандал, не последовало, и таким случаем грех было не воспользоваться. Несмотря на разрекламированный дезодорант, от Николая несло потом, и душ был весьма кстати: уж против этого родители не возразили. Кроме того, 10 минут шумящей воды и оптимистичного марсианского уханья из ванной давали им некоторый шанс успокоиться. То, что это все-таки не сработало и что настроены они были серьезнее, чем он надеялся, Николай понял позже нужного, и вот это было худо. Спокойно прошел даже обед. Слава богу, сама терапевт, мама всегда положительно расценивала возможность дать сыну поесть без излишнего давления на нервы. А вот потом, вместо того, чтобы найти себе повод куда-нибудь уйти по неотложным делам, он зачем-то зашел к ним в комнату. Больно уж там было тихо.