За чужие грехи - стр. 48
– Я за городом живу. Тридцать километров от Москвы, а завтра ещё и на работу. Так что придётся идти к родичам, выслушивать их нотации – выхода нет.
– Вы можете у меня остаться ночевать. Здесь три комнаты, а одна. Постелю в гостиной на диване, там удобно, а я – в комнате Ваньки. Вам Ванькину комнату не предлагаю, так как там кушетка небольшая, и Вы не поместитесь, а мне в самый раз.
– Хорошо, спасибо. Я вам благодарен, честно. Я, правда, устал.
– Роман Владимирович, а ваша семья – жена, дочь – с вами за городом живёт?
– Нет. Они в другом месте.
Ксюша заметила, что вопрос про семью вызвал у Романа какой-то ступор. Да и в разговорах он упоминал мать и сестру, а дочь и жену – ни разу. Ксюша подумала – у него что-то в семейной жизни произошло: не похож он на счастливого семьянина. Вот и готовит действительно отлично, видать, научился, жизнь заставила. Она ошибалась, когда думала, что у него всё хорошо и лучше быть не может, ошибалась ещё как.
После небольшой паузы он вдруг сказал:
– У меня в деревне расположен старинный храм, его сейчас реставрируют, но в храме уже идут службы. Настоятель этого храма, молодой священник отец Дмитрий, он почти мой ровесник, год или два разницы в возрасте. Так вот… отец Дмитрий рассказывал мне про своего наставника и учителя, отца Германа. Он очень пожилой, но продолжает служить в одном из храмов в дальнем Подмосковье. Этот священник – он врачует душу. К нему приезжают люди даже издалека, с другого конца страны, чтобы просто поговорить. Не больные, нет, не душевнобольные, а с израненной душой – такой, как у вас, – утратившие смысл жизни. И после разговоров с ним этот смысл они обретают. Вы съездите к нему… Даже если не попадёте – воздухом местным подышите, место там намоленное, народу всегда много, поговорите, пообщаетесь с людьми, приехавшими к отцу Герману, такими же, как вы, всё потерявшими, и, может быть, поймёте, как жить.
– А вы туда ездили?
– Нет. Я собирался много раз, но всё что-то меня останавливало. Не получалось. И мне всё время кажется, что есть люди, нуждающиеся в утешении более, чем я. Вы вот, например…
– Роман Владимирович, вы думаете, я нуждаюсь в утешении?
– Да, определённо. Давайте спать. Поздно. Вы устали, и я тоже.
– Подождите, я никогда не могла бы и подумать, что вы, врач с мировым именем, верите в Бога, в церковь ходите, со священниками беседуете!
– И верю, и хожу, и беседую, и очень помогает, всем помогает, и мне в том числе. После войны многое переосмысливаешь и по-иному воспринимаешь. Остановимся на этом: я пока не готов эти вопросы с обсуждать, да и не время…