За что ты меня ненавидишь? - стр. 13
Святослав Брин. Меня накрывает паника от одного только его имени. Никого так в жизни не боялась, как его. Может, это со мной что-то не так? Ведь это только мне кажется, что он отпетый мерзавец, способный на все.
Три желания. Что я должна буду сделать? Всю голову себе сломала, но так и не придумала ничего. Главное, нет у меня ничего такого, что бы было интересно такому, как Брин.
Как жаль, что даже часа не спала ночью. Подавляю зевок и оглядываю класс.
— … нет, Марика сказала, что позовет на вечеринку всех. Чтобы никто не чувствовал себя изгоем, — Алька Муртазаева заводит глаза под потолок. — По мне, так кое-кого уж точно нужно оставить за бортом.
Она оборачивается назад, но заметив меня, нелепо хихикает и машет рукой.
— Ой, Дашка, я и не знала, что ты здесь.
Ей неловко, как и другим девчонкам, хотя они знают, что я их не сдам, даже если не согласна с ними. Я вообще не из тех, кто любит выяснять отношения, поэтому лишь пожимаю плечами и начинаю вытаскивать из рюкзака учебник и тетрадь по химии.
— Ёлка! Ёлочка…
Поднимаю взгляд наверх и вижу перед собой скорбную физиономию Потапова. Леха у нас профессиональный волейболист. Как его занесло в наш яйцеголовый лицей, мы так и не поняли, но парень он хороший. Его все любят и многое прощают, особенно после того как наша сборная по волейболу в прошлом году выиграла кубок мэра.
— Домашку по биологии? — спрашиваю я и уже тянусь за рюкзаком.
— Да! — Леха сам уже копошится в моих вещах и безошибочно вытаскивает зеленую тетрадь. — Дашуль, я быстро. Спасибо!
Он достает свой мобильный и фоткает записи, не замечая за своей спиной Мякишеву. Она хмуро пялится на него, но ждет, пока довольный Потапов освободит ей место рядом со мной.
— Ты три часа сидела с домашкой, а этот кабан сдерет за пять минут, и как будто так и надо! — Лиза недовольно поджимает губы. — Это несправедливо, не находишь? Мог хотя бы заплатить тебе, у него денег до фига. Так честнее.
— Да мне же не жалко, Лиз. Ты чего такая?
— А должно быть жалко, Даш! Он обесценивает тебя и твою учебу. Неужели это непонятно?!
Спорить с Мякишевой я не собираюсь, вижу, что она вся на нервах, еще и прыщи повылазили на подбородке, наверняка, опять что-то вредное на ночь ела.
— Тебе тоналку дать? — спрашиваю, пока она раздраженно швыряет тетрадь на парту. — Лиз, ну, ты чего, а? Все хорошо, не волнуйся так.
— Да бесит все! Что дома, что здесь! Потапов еще хуже меня учится, но его все любят, а меня — ненавидят. Никчемное ничтожество — это я, а он любимчик всех. Задолбало, что я всегда хуже всех! — тут она понижает голос и обиженно шипит. — Если бы он сделал, что я вчера, никто бы и не подумал его сдавать. А меня…