За ценой не постоим - стр. 48

– Ты что, сволочь, ранен, что ли? – рявкнул Трифонов и развернул гитлеровца к себе.

Политрук не мог позволить, чтобы ценный пленный изошел кровью, но немец, похоже, был цел. Он лишь сидел, съежившись, и трясся, и Николай понял – это чужая кровь.

– Что, стра-а-ашно? – хрипло спросил Трифонов, чувствуя, что ненависть куда-то уходит. – А тебя сюда никто не звал.

Только теперь он заметил кобуру на поясе у танкиста и, расстегнув ее, вытащил тяжелый «вальтер» – гитлеровец был так напуган, что даже не подумал достать оружие. Послышалась какая-то возня, и из-за гусеницы выполз Шумов, в одной руке боец держал карабин, другой тащил тело в черном комбинезоне.

– Товарищ политрук, – заорал Иван, – надо бы отползать от греха, коробка разгорается, не ровен час – взорвется!

И впрямь становилось жарковато, танк уверенно горел, на задних катках уже плавилась резина.

– Давай! – крикнул Трифонов и дернул немца за шиворот. – Пошел, паскуда!

Гитлеровец испуганно посмотрел на политрука, и Николай вспомнил еще одно немецкое слово:

– Шнелль! Шнелль! – рявкнул он, махнув перед немцем стволом револьвера.

Конец ознакомительного фрагмента.